о работали на пользу римского первосвященника, даже
в ущерб своей  собственной  власти. Кардиналы,  избиравшиеся  из  среды всех
наций, были как бы представителями универсальной церкви и в качестве таковых
получили право избирать папу, то есть давать главу этой церкви.
     Как бы то  ни было, папа считался центром христианского  единения, и по
степени единения с  этим  видимым  главой церкви  судили  о  правоверии, или
чистоте  веры.  Те,  которые  отделялись  от  духовного  монарха,  считались
еретиками, схизматиками и нечестивцами и тем самым лишенными духовных  благ,
уготованных  для  верных,  то  есть  для   остающихся  постоянно  в  оковах,
наложенных на  них святым  отцом. Кардинал Каетан  постановил, что  "церковь
родилась  рабыней   святого  Петра  и   его  преемников  и  не  имеет  права
распоряжаться".
     Эти  соображения  могут нам разъяснить, почему ересь в глазах католиков
представляется  величайшим  преступлением,  которое римский  епископ  и  его
духовенство преследуют с величайшим  остервенением.  Им  выгодно,  чтобы все
думали, как они, чтобы верующие считали выгодными для себя выдуманные попами
догмы и обряды. Для них важно было,  чтобы ничего не  проверяли, ибо  всякая
проверка  могла  оказаться невыгодной  первосвященнику  и  его приверженцам.
Одним словом, без нерассуждающей веры ни духовенство, ни его  глава не могли
бы  существовать. Знаменитый Гаспар Скьоппиус говорил,  что "миряне -  ослы,
мулы, лошади,  католики - ручные  ослы, еретики - дикие ослы, а католические
короли - ослы, которые, с колокольчиком на шее, ведут за собой остальных".
     Для упрочения  своей  власти,  или могущества  веры,  папа в  различные
времена  с  большим  успехом  пользовался  монахами  и монастырями,  которые
зависели только от  него и не находились в  подчинении  у епископов,  иногда
оказывавших  непослушание  своему  духовному суверену. Монахи эти были,  так
сказать, папскими волонтерами. Они жили привольно во всех странах, обязанных
повиновением папе, они держали в страхе епископов и внушали почтение народам
своей святостью, смирением и таинственным жаргоном.
     Таким  образом,  римский первосвященник содержал  во всех  государствах
воинство, которое было  всегда под рукой, получая содержание и пропитание от
народов, которые они держали в глубоком невежестве, зато  в  очень  покорной
преданности святому  отцу. При помощи  этих эмиссаров папа рекламировал свои
притязания,  подавлял протесты  епископов,  завладевал их паствой, заставлял
всюду трубить о его праве на величие, о его верховенстве  над епископами,  о
его  непогрешимости,  о  его превосходстве над соборами,  о его  правах  над
светскими  государями -  словом, о его  неограниченной власти  на небе и  на
земле.
     Ловко  используя мрак невежества,  покрывавший  весь христианский  мир,
папы выбирали подходящие  моменты для фабрикации документов  против королей,
народа и даже самого духовенства. Тогда-то  и выплыли  подложные декреталии,
подложные постановления,  подложные церковные законы; а всеобщая глупость не
позволяла опротестовать эти подлоги. При помощи таких мошенничеств святейший
отец  стал  судьей  христианского  мира.  Он   определял   законность  прав"
договоров, особенно  браков, он все подчинил своей юрисдикции, и короли, как
последние из их  подданных, вынуждены  были  прибегать  к  святому престолу,
чтобы узаконить все свои действия.
     Народное    образование    зависело     исключительно    от    римского
первосвященника.   Он   присвоил  себе   исключительное   право   основывать
университеты.  Короли  утратили  право  воспитывать  юношество  и  оказались
вынуждены прибегать к иностранному священнику,  чтобы просветить ум и сердце
своих  подданных. Понятно, что римские эмиссары,  монахи и служители церкви,
на  которых исключительно возложена была эта  забота, не  преминули вдолбить
юношеству принципы, выгодные интересам церкви и ее видимому главе. К тому же
в те несчастные времена только они и занимались наукой.
     Раздавались, было слабые голоса против сумасбродных претензий и тирании
папы,  но  они  скоро  заглушались  голосами множества  крикунов,  преданных
интересам пап. Всякого врага тирании первосвященника объявляли врагом бога.
     Короли, отчасти из корысти, отчасти  из  набожности, отчасти из страха,
вынуждены были защищать дело папы, поднимать оружие в его защиту, убивать те
жертвы, которые святой отец предписывал им принести для удовлетворения своей
мести или честолюбия или даже только из-за подозрения.
     В течение целых веков земля обагрялась кровью из-за раздоров, вызванных
попом,  который ради  своих интересов  возбуждал королей друг  против друга,
народы против государей,  народы  друг  против друга,  отцов против сыновей,
граждан  против  граждан,  правоверных  против еретиков.  Среди этих  смут и
массовых убийств святая римская церковь преуспевала и  спокойно наслаждалась
плодами  бедствий  народов. Перебив своих врагов руками своих  приверженцев,
папы  спокойно  царствовали  над  теми,   кто  стал  орудием  их  бешенства.
Покорность папе в те блаженные времена была единственным мерилом преданности
вере. Тогда-то  первосвященник,  чтобы обеспечить  свою власть от  нападений
разума, учредил трибунал инквизиции, о котором мы еще будем говорить дальше.
     Такими-то  путями святые римские епископы достигли мирового господства.
Они стали судьями в  делах веры, а вера эта была чистой  только тогда, когда
они находили ее соответствующей своим практическим целям.
     Вообще  можно  сказать,  что  попы  во  все времена были заняты  только
выдумыванием  и  укреплением  догматов  и  религиозных  принципов,  выгодных
первосвященникам и  способных возвысить попов в глазах невежественной толпы.
Так,  в 900  г.  немецкий монах  Паскаль  Родберт изобрел  знаменитый догмат
"реального  присутствия"  Иисуса Христа в  евхаристии,  то,  что  называется
пресуществлением.  Внача