.
     Что  же   совершило   это   чудовище,  чтобы   заслужить   честь   быть
обожествленным? Он был очень ортодоксален, с обычной яростью боролся  против
взглядов  Нестория  и интригами  добился низложения этого патриарха, который
был  лучше  его.  Особенно  обессмертил  себя  святой  в  церковных  святцах
опровержением громовой речи Юлиана  против христиан. О ней нам известно лишь
то, что  Кириллу  угодно было из нее сохранить.  Он отвечает на  нее  весьма
слабо,  ограничиваясь  одной  лишь  декламацией. Речь  Юлиана  в  той части,
которая до нас  дошла,  представляет собой вечный памятник,  воздвигнутый на
посрамление религии и отвратительной морали христиан.
     Всякий здравомыслящий  человек или желающий открыть свои  глаза,  чтобы
видеть, без труда признает справедливость  обвинении  императора,  когда он,
обращаясь к фанатичным, яростным христианам, говорит им: узнайте, галилеяне,
насколько наши законы лучше ваших.
     Наши  законодатели и мудрецы предписывают  нам подражать по возможности
богам, они для этого  советуют нам созерцать и изучать природу вещей.  Такое
созерцание,   углубление  в  тайники  собственной   души,  дает  возможность
приобрести  добродетели,  приближающие  и в некотором  роде уподобляющие нас
богу.  А у  евреев  чему учит подражание богу? Оно учит предаваться  ярости,
жестокости, ненависти, ревности и пр.
     Далее Юлиан  сравнивает языческих  философов с  еврейскими  пророками и
мудрецами. Он сравнивает также счастье евреев, покровительствуемых  Иеговой,
со  счастьем  языческих  народов.  Затем,  упрекая христиан за жестокость  и
нескончаемые споры, он говорит: вы  убиваете христиан, которых вы  называете
еретиками,  за то, что они  придерживаются  взглядов, несколько отличных  от
других, насчет еврея,  казненного  евреями. Вы  унаследовали  от этих евреев
только их злобу и безумие. С вами произошло то же, что бывает с пиявками: вы
извлекли испорченную кровь и оставили более чистую.
     Предоставляем читателю  судить, обоснованны ли эти  обвинения или нет и
что мог на это ответить богослов типа Кирилла.
     К счастью для рода человеческого, такие чудовища редки на земле, хотя в
церкви  они часты. Есть святые учители, которые, хотя сами не позволили себе
совершать такие  преступления, как Кирилл, но  побудили других совершить  не
менее  возмутительные  злодеяния  и  еще в более  широком масштабе.  Сколько
преступлений  породил,  например,  святой  Августин  своими  отвратительными
правилами насчет нетерпимости! Этот фанатик, которого очень многие христиане
считают  величайшим  светочем  церкви,   вначале   проповедовал  кротость  и
снисходительность в  религиозных  вопросах, но  вскоре он  заговорил  другим
языком.  Став   главой  партии,  он  немедленно  усвоил  дух  преследования,
представляющий собой сущность христианства. Он дошел до утверждения, что все
имущество нечестивцев по праву  принадлежит проповедникам. Сколько злодеяний
совершено на  основании этого иудейского принципа, воспринятого христианами!
Ведь  согласно этому  отвратительному принципу все церкви в мире могут стать
добычей  разбойников, которые признают, что  только  они  праведники,  а все
прочие - нет. Очевидно, на основании этой адской морали набожные крестоносцы
завладели  святой землей,  а  набожные  испанцы накладывают  на всю  Америку
ужасное иго.
     Августин стал глашатаем гонений против тех самых донатистов, которым он
незадолго до этого  в столь патетической  форме и столь правдиво расписывал,
как  несправедливо,  по  его  мнению, гонение на них. Так  наши святые  отцы
меняют свои взгляды  в зависимости от своих личных  интересов  или интересов
группировки, к которой они примкнули. Можно ли обосновывать  какую  бы то ни
было нравственность на  принципах подобных наставников, если их  наставления
со  временем  меняются,  а их  сочинения полны взаимоуничтожающих  указаний?
Августин  был,  по видимому, автором ужасной  теории, безжалостно осуждающей
детей,  умерших  без  крещения.  -  Святой Григорий  Назианский  отводил  им
"промежуточное" место. Нельзя назвать порядочным отношение святого Августина
к священным узам брака. Для  оправдания Сарры, которая, видя свое бесплодие,
дала Аврааму свою рабыню Агарь  в  наложницы,  наш богослов утверждает,  что
жена  может  уступать  свои  права другим.  Правило  это  очень выгодно  для
"удобных" мужей:  мы видели выше, как Авраам с успехом применил его во время
своего путешествия ко дворцу царя Египта и царя Герара.
     Будучи столь  снисходителен  в вопросе  о  прелюбодеянии, наш  богослов
весьма строг  в других вопросах. Относительно  лжи, например, он проповедует
такие правила, что,  если  бы  им следовали буквально, они явно привели бы к
гибели общества. В самом деле,  как расценивать такого рода  суждения  этого
святого: "Если  бы всему  роду человеческому грозило истребление и его можно
было бы спасти при помощи лжи, то надо было бы отказаться  произнести ложь и
дать человечеству погибнуть;
     если  посредством  лжи  можно  помешать  одному  или  нескольким  людям
согрешить,  то  лучше дать им согрешить, чем  солгать; даже  если, солгавши,
можно спасти ближнего от вечного осуждения, то лучше даже ему погибнуть, чем
спасти его ценой неправды".
     Но, несмотря на ненависть ко лжи, которую  святой Августин обнаруживает
в таких  нелепых  правилах, надо  обладать исключительно прочной, испытанной
верой,  чтобы  не  заподозрить  довольно   часто  нашего  святого  в   самой
бессовестной  лжи. Он лжет просто  для  своего удовольствия  или из детского
желания  рассказать о чудесных  вещах. В  самом деле, у нас  создается очень
невыгодное представление о правдивости отца  церкви,  когда он  в проповеди,
обращенной  к братьям  в  пустыне, говорит,  что  видел в Эфиопии  людей без
головы,  у  которых    г