нам сообщение этого  языческого философа,  что мать
Иисуса  была  бедной  поселянкой,  жившей  своим  трудом.   Изобличенная   в
прелюбодеянии с солдатом  по имени Пантера, она была  выгнана своим  женихом
Иосифом,  плотником  по  ремеслу.  Цельс прибавляет,  что Мария, вынужденная
переходить с места на  место, тайно разрешилась от бремени Иисусом. Выросши,
Иисус  совершил  путешествие  в  Египет,  где  изучил  секреты,  давшие  ему
возможность творить чудеса,  или,  если хотите,  удивительные фокусы,  перед
своими  соотечественниками-евреями,  у которых  он,  впрочем, имел ничтожный
успех.
     Предания  евреев  не делают Марии больше чести, чем сообщения  Цельса и
язычников. Талмудисты утверждают,  что  она занималась ремеслом завивальщицы
волос, а  ее незаконнорожденный сын Иисус-воровством  и разбоем в провинциях
Иудеи. Эти позорные  обвинения должны нам  казаться подозрительными, так как
они исходят от людей, заинтересованных  в том,  чтобы опорочить христианскую
религию,  ее основателя и его  мать, которую они, как мы видим, превратили в
настоящую
     проститутку.
     У  наших  богословов  существует  неизменное  правило,  общепринятое  в
церкви,-чтобы  в  делах,  касающихся  их  собственных   мнений,  никогда  не
считаться со свидетельством противников,  а ссылаться лишь  на свидетельство
своих благочестивых сторонников.  При таком подходе мнения  христиан о Марии
имеют гораздо больше веса, чем мнения раввинов, язычников или еретиков.
     И   вот   в   наш    век   все   богословы   единогласно   подтверждают
добродетельность, целомудрие и  девственность  матери  Иисуса. Многие из них
заходят в своей утонченности на этот счет так далеко, что утверждают,  будто
эта  великая  святая  в   виде  особой  привилегии  родилась   свободной  от
"первородного греха", который,  как известно, прочие дети Адама наживают уже
во чреве матери.  Набожные мыслители  сообразили,  что было  бы  невероятно,
чтобы бог захотел родиться во чреве запятнанного создания. Из этой  фантазии
в головах некоторых монахов выросло учение о "непорочном зачатии" Марии. Для
многих людей это мнение стало  частью  символа веры, столь  же важной, как и
самые почитаемые религиозные догмы.
     Мы видели, однако, что в первые века христианской церкви христиане были
гораздо менее ревностны в вопросе о божественности Марии. Многие думали, что
ее брак с Иосифом был осуществлен. Даже согласно Евангелию от Матфея (1, 18)
комментаторы считали, что Иосиф познал свою жену и воздерживался от сношений
с ней только во время ее беременности. Святой Иероним, по-видимому, обвиняет
Тертуллиана  в том, что он  держался такого  мнения. Таково было, по крайней
мере,  мнение  антидикомарианитов,  то  есть  "противников  Марии",  которых
впоследствии  назвали гельвизианами, по имени Гельвизия, автора одной книги,
специально написанной для доказательства  того, что Иосиф имел от Марии, уже
после  рождения  Иисуса,  еще  детей и  что  их-то  евангелия  называют  его
братьями. Иовиниан, монах, живший во времена Амвросия, был того  же  мнения.
Против  него горячо  выступили  святой  Иероним  и святой  Августин, ставшие
защитниками девственности Марии.
     Наконец,  церковь, ревностно защищая эту самую девственность и чудесное
рождение  основателя  церкви,   рассматривает  как  нечестивых  еретиков   и
безжалостно осуждает тех, кто осмеливается  усомниться  в целомудрии  Марии,
будь  то  до или  после брака. Согласно  велению  церкви,  каждый христианин
обязан  набожно  верить в это чудо, выгодное для системы религии.  Мы вскоре
убедимся,  что в каждом  отдельном случае мерилом  для  суждения  об  истине
служит христианам польза для духовенства и уважение к его системе.
     Но лица, у  которых вера недостаточно крепка, не  удовлетворяются этими
сокрушительными аргументами.  Евангелие от  Матфея сообщает  нам, что  Мария
оказалась  беременной  от  вмешательства  святого  духа.  Здесь,  во-первых,
возникает   трудность:   каким   образом   могло  произойти   это   чудесное
вмешательство?  Ведь,  чтобы  этому  поверить,  надо  обладать до  нелепости
нерассуждающей  верой.  Знаменитый Тоста, епископ Авалы,  утверждает,  что у
Марии бывали месячные, как у всякой женщины, но на полях он замечает:
     "Благоразумный читатель, заметь себе, что все  это-очень истинные вещи,
но их  нельзя проповедовать народу, ибо много есть вещей в писании,  которых
не  следует  проповедовать" (см.  его комментарии к  главе 12  книги  Левит,
вопрос 13). Но если предположить,  что это вмешательство действительно имело
место,  то,  спрашивается,  как  это  удалось обнаружить факт,  составляющий
интимную  тайну  между  Марией  и  святым  духом? Вопрос этот сильно  смущал
богословов.  Его разрешают таким  образом, что дева открыла  все дело своему
мужу,  который  сначала  не поверил  было  и решил  разойтись  с  женой.  Но
явившееся вовремя сновидение уладило дело и убедило Иосифа, что жена сказала
ему правду. После этого нельзя сомневаться, что этот простак был обладателем
самой слепой веры.
     Высокое мнение, которое христиане составили  себе  о деве Марии, многим
из них не позволяет допускать, что  она умерла, как все люди. Так как, по их
мнению, смерть вступила в мир только из-за греха Адама, они вообразили себе,
что  Мария,  родившая  без греха, должна  быть изъята  из всеобщего  закона,
осуждающего нас на смерть. Богословы, таким образом, придумали, что Мария не
умерла, а вознесена с телом и душой на  небо. Церковь называет это "успением
девы" и  память об этом празднует  ежегодно очень торжественно. Автором этой
великолепной  идеи   был,   по-видимому,  Модест,  патриарх   иерусалимский.
Рассуждение Модеста на эту тему опубликовано в Риме в 1780 г. на греческом и
латинском языках и посвящено папе Клименту восьмому.
     Однако  согласно  н