.
 Серьезное внимание уделяли им, в частности, Гегель и Маркс. Анализируя 
структуру обществ Востока, Гегель в рамках своей философско-исторической 
системы обратил внимание на отсутствие там признаков, характерных для античных 
Греции и Рима и средневековой Западной Европы. Противопоставив динамичность 
Европы статичности и консервативной стабильности, столь характерным для всего 
неевропейского мира, он пришел к выводу о неисторичности Востока. 
Неисторичность эта сводилась в общем и целом к тому, что Восток не менялся или 
же изменялся крайне замедленными темпами, предпочитая путь к обновлению 
движению по циклическому кругу. Следуя в основном этой гегелевской идее, Маркс, 
коснувшись восточной общины и «азиатской» формы собственности, вычленил, 
оперируя выработанными им терминами и понятиями, основные особенности 
восточного способа производства, который он назвал «азиатским».

В структуре общества с господством такого способа производства Маркс видел два 
основных полюса – систему более или менее замкнутых и разрозненных сельских 
общин и централизованную государственную администрацию, «восточную деспотию», 
стоящую над этими общинами, управляющую ими и взимающую с них доход (дань, 
ренту-налог). Характерно, что Маркс, давший образец классового анализа, не 
ставил вопрос о классах восточного общества, ибо считал, что 
частнособственнические отношения в этом обществе не были ведущим и 
структурообразующим элементом. Более того, Маркс писал о том, что отсутствие 
частной собственности на землю – ключ к восточному небу.

Итак, по мысли Маркса, на Востоке функции владельца средств производства 
выполняло государство, выступавшее как в качестве суверена (т.е. 
олицетворявшего собой высшую власть), так и в виде верховного и единственного 
собственника (явление, с которым Европа не была знакома, хотя и европейским 
государствам, т.е. казне, порой принадлежало право собственности на те или иные 
ресурсы, имущество и т.п.). Это государство символизировалось обожествленной 
фигурой правителя, «восточного деспота», выступавшего по отношению ко всему 
обществу в функции «связующего единства». По отношению к этому правителю все 
остальные, от министров до крестьян, выступали в качестве его подданных, 
преданных подчиненных, покорных слуг, даже просто рабов. В этом смысле Маркс 
вслед за Гегелем употреблял понятие «поголовное рабство», имея в виду, что на 
Востоке (в отличие от Европы) не существовало частноправовых гарантий и человек 
никогда не воспринимался полностью свободной и в правовом плане независимой, 
дееспособной личностью, гражданином. Альтернативой этому были всеобщая 
зависимость населения от верховного владыки и произвол причастных к власти по 
отношению к рядовым производителям, подданным своего государя.

Итак, несмотря на крайнюю ограниченность знаний о Востоке в XIX в., Гегель и 
Маркс поняли в азиатской структуре ее суть: слабость индивида перед лицом 
всесильной власти государства и венчающего его деспота; ограниченность роли 
частного сектора и товарно-денежных отношений в силу зависимости того и другого 
от централизованного контроля. Отсюда – совершенно иная по сравнению с 
европейской социальная структура, иные политические и прочие институты. Ныне мы 
располагаем несравненно большей и гораздо более детализованной и 
документированной суммой сведений о Востоке по сравнению с тем, на что могли 
опираться мыслители прошлого века. Однако (и это важно подчеркнуть) их анализ 
не устарел. Новые данные заставляют внести в него некоторые частные изменения, 
но они лишь усиливают и подчеркивают основную идею о коренном принципиальном 
несходстве между антично-капиталистической Европой и всем неевропейским миром, 
прежде всего классическим Востоком.




Политическая власть на 
востоке

Современная наука накопила множество фактов, свидетельствующих о том, что 
первоначальное развитие институтов администрации, политической власти и 
государственности обычно протекало в условиях, когда частной собственности еще 
не существовало. Политическая администрация в условиях, когда еще не было 
частной собственности, постепенно, по мере укрупнения социального организма, 
превращалась в стабильную и прочную государственную власть, осуществлявшую 
эффективный централизованный контроль над обществом. Функции такого государства 
сводились прежде всего к централизованной редистрибуции совокупного 
общественного продукта, в первую очередь избыточного продукта, за счет которого 
существовал аппарат власти со всем обслуживавшим его многочисленным и 
разнообразным персоналом. Суть того, что Маркс некогда именовал «азиатским» 
способом производства, сегодня легко объясняется понятием «власть – 
собственность», которое подчеркивает первичность власти при отсутствии частной 
собственности и даже после того, как эта частная собственность в ее весьма 
непохожем на европейскую (весьма урезанном и юридически бесправном) виде 
все-таки возникла на Востоке.

Речь идет о том, что первоначалом на Востоке всегда была власть, прежде всего 
верховная власть – собственность правителя, частично делившегося ею со своими 
помощниками в центре и на местах. Обладая в силу причастности к власти 
общепризнанными правами и привилегиями, в том числе на избыточный продукт 
коллект