ация 
изменилась. Манихейство было объявлено ересью, а сам Мани казнен. Манихейские 
общины в основном были изгнаны из Ирана и рассеялись по всему миру, оказав 
существенное воздействие на некоторые религиозно-философские концепции и 
сектантские движения средневековья как в Европе, так и в Азии. Часть такого 
рода движений со временем стала отличаться социальным радикализмом, как, 
например, движение маздакитов.

Основатель этого движения Маздак в конце-V в. возглавил выступление против 
зороастризма в Иране и на время заручился даже поддержкой шаха Кавада. Суть 
социальных лозунгов Маздака сводилась к тому, что из учения манихеев о 
необходимости высвободить смешанные с тьмой частицы света выводилась идея 
создания уравнительно-справедливого общества (отнять у богатых – отдать бедным).
 Движение было жестоко подавлено Хосровом I в 529 г. Однако зороастризм в Иране 
в это время стоял накануне своего заката.

Исламизация Ирана положила конец зороастризму как широко распространенной и тем 
более официально господствующей религии. В мусульманском Иране огнепоклонники 
стали преследуемым меньшинством, причем значительная часть их, не выдержав 
преследований, стала мигрировать в Индию, где уже с VIII в. возникла, а затем в 
ходе последующих миграций все возрастала община парсов. В самом Иране в XVII в. 
насчитывалось 14 зороастрийских сект, в основном небольших общин. Впрочем, 
многое из идей зороастризма было воспринято исламом и особенно отдельными 
шиитскими сектами, как, например, исмаилитами.

Зороастризм как религиозная доктрина древнего мира занимает особое место в 
истории религий. Несмотря на отчетливо выраженный дуалистический характер 
доктрины, к которому сводится вся квинтэссенция древнеиранских религий, 
значение зороастризма состоит, во-первых, в выдвижении на передний план 
этического идеала и, во-вторых, в том, что в его дуалистической структуре на 
первом месте был резко отделившийся от всех остальных верховный Бог-творец 
Ахура-Мазда. Возвышение и возвеличение Бога-творца, высшего символа Света и 
Добра, было в общем контексте истории религий важным шагом на пути к монотеизму.

Все ранние религии и религиозные системы были политеистическими, а 
существование и почитание верховного божества, своего рода первого среди равных,
 не мешало господству политеизма как идейно-структурной основы религиозного 
мировоззрения, что хорошо видно на примере и ближневосточных, и индоевропейских 
верований. Правда, тенденция к структурным сдвигам в сторону монотеизма уже 
намечалась, причем совершенно логично, что, прежде всего, она ощущалась там, 
где существовали длительные традиции централизованного государства во главе с 
обожествленным правителем, свидетельством чему является неудавшаяся реформа 
фараона Эхнатона. По-своему эта тенденция проявилась и в древнем Иране, где 
дуалистическая структура, выросшая на фундаменте политеизма, была своего рода 
вариантом монотеизма и, во всяком случае, важным шагом в его сторону.

Резюмируя, следует заметить, что идея монотеизма в ближневосточной древности на 
определенном этапе развития этого региона уже в буквальном смысле слова 
носилась в воздухе. Рано или поздно, но она должна была как-то реализоваться. В 
этом смысле реформы Эхнатона и зороастризм можно считать вариантами общего 
поиска. Наиболее же удачная, оптимальная с точки зрения результатов модель 
монотеизма была разработана сравнительно небольшой и находившейся к тому же на 
невысоком уровне развития этнической общностью древних евреев, бывшей одним из 
ответвлений семитских пастушеских племен.






Глава 
6
Монотеистические религии: 
иудаизм


Все три монотеистические религиозные системы, известные истории мировой 
культуры, тесно связаны друг с другом, вытекают одна из другой и генетически 
восходят к одной и той же ближневосточной зоне. Первая и древнейшая из них – 
иудаизм, религия древних евреев. Об иудаизме написано много. Эта религия со 
всеми ее догматами и обрядами, богатой историко-культурной традицией, 
зафиксированной в священных текстах, обстоятельно исследовалась специалистами.

Вообще-то нет ничего удивительного в том, что монотеистическая религия 
сложилась в ближневосточной зоне, где ранее всего появились древнейшие очаги 
цивилизации и где еще в III тысячелетии до н. э. сформировались достаточно 
развитые первые религиозные системы. Неудивительно и то, что именно здесь, где 
существовали древнейшие в истории централизованные деспотии, в первую очередь 
Египет, сама идея абсолютной власти и высшего суверенитета обожествленного 
правителя могла привести к монотеизму. Важно, однако, заметить, что эту связь 
не следует воспринимать упрощенно. Конечно, подданные египетского фараона 
вполне определенно видели в своем повелителе высший божественный символ, 
олицетворявший всю их разросшуюся этнокультурную и социально-политическую 
общность. Такая исключительная в своем роде концентрация земной власти могла 
привести к мысли, что и на небесах, т.е. в мире сверхъестественных сил, 
структура власти являла собой нечто подобное. Именно такие предположения должны 
были способствовать вызреванию идеи монотеизма. Тенденции к реализации этой 
идеи проявили себя достаточно рано, уже во времена Эхнатона. Но одно дело 
тенденции и совсем иное – успешная их реализация.

Религия, как уже говорилось, – автономная система. Ее развитие во многом 
зависит от сложившихся в ней издревле норм и подчинено силе инерции 
консервативных традиций. Активно функционируя с целью сохранения существующей 
системы, привычные нормы и консервативные