вовала обожествлению правителя, превращению его в божественный символ, 
связующее единство данной общности. Кроме того, тесно связанная с 
консервативной традицией и закреплявшая ее механизм, освящавшая ее нормы 
религия всегда стояла также на страже незыблемости социальной структуры. 
Другими словами, по отношению к государству и обществу религия была 
цементирующей основой, но эффективность этой основы, сила ее защитной мощи во 
многом зависели от нее самой. Известно, что разные религиозные системы далеко 
не в одинаковой степени укрепляли традиционную социальную структуру или 
существующую политическую власть. Там, где религиозная система слабо 
поддерживала государство, власть и вместе с ней общество гибли легче, как это 
видно на примере древних ближневосточных империй, будь то персидская, 
ассирийская или какая-либо иная. Там же, где она функционировала оптимально, 
результат был иным, хотя и здесь могли быть существенные различия. Так, в Китае 
религиозная система энергично освящала политическую структуру, что 
способствовало ее сохранению на протяжении тысячелетий в почти неизменном виде. 
В Индии же религия была индифферентна к государству – и государства там легко 
возникали и гибли, были непрочными и нестабильными. Зато по отношению к 
социальной структуре религия действовала активно и эффективно, и это привело к 
тому, что, несмотря на частую и легкую смену политической власти, структура с 
ее кастами в качестве ведущей силы сохранилась в Индии в почти неизменном виде 
до наших дней.

Таким образом, религия на Востоке всегда делала ставку на стабильность, 
консервацию существующей нормы, сохранение социально-политического статус-кво. 
Во многом обусловленная именно религией внутренняя стабильность, 
препятствовавшая структурному обновлению и активизации частнособственнического 
начала, мешала развитию Востока, заставляя его веками топтаться на месте. 
Вторжение европейского капитала и колониальные захваты дали толчок разложению 
старой структуры и медленному, крайне болезненному созданию новой. Болезненному 
потому, что внутренне восточные общества оказались недостаточно подготовленными 
к кардинальной трансформации такого рода.




Глава 
3
Возникновение и ранние формы 
религии


Истоки первых религиозных представлений предков современного человека тесно 
связаны с возникновением у них ранних форм духовной жизни. Видимо, это могло 
иметь место лишь на определенной ступени трансформации нижнепалеолитических 
палеоантропов (неандертальцев и неандерталоидов или, как принято теперь считать,
 пресапиенсов) в людей современного типа –сапиентных, т.е. разумных, обладающих 
уже умением рассуждать и потому способных не только к накоплению и осмыслению 
практического опыта, но и к некоторой абстракции, к реализации чувственных 
восприятий в сфере духовной, т.е. к работе мысли. Возможно, что еще до 
завершения процесса сапиентации тысячелетиями накопленная практика охоты – 
важнейшего момента обеспечения существования – или погребения покойников уже 
формировала у членов первобытного стада нормы поведения, диктовавшиеся не 
только целесообразностью, но и верой в существование сверхъестественных сил, 
которые могут помочь или навредить. Однако это только предположение. Реально 
подобного рода кардинальные изменения наука фиксирует лишь с момента завершения 
процесса сапиентации около 40 тыс. лет назад, когда новый сапиентный человек 
стал быстро распространяться по планете, решительно вытесняя своих более 
отсталых предшественников.




Формирование основ религиозного 
сознания

Физический (антропологический) тип, физиология (прежде всего мозг), нервная, 
эндокринная и прочие системы биологической и психологической сферы сапиентного 
человека достаточно резко отличались от тех, что были свойственны его 
предшественникам. Это сказалось не только на характере его жизнедеятельности, 
на распространении по ойкумене, но и на уровне его мышления, способностях к 
абстракции, к сильным эмоциям, к воображению, к установлению устойчивых 
логических связей, как истинных, так и ложных. Сапиентный человек, даже 
первобытный дикарь, – это уже человек разумный, мыслящий, способный к 
определенному анализу, осмыслению конкретной ситуации, практического опыта, 
закрепленного в регулярной деятельности. Но на чем зиждился этот 
анализ?
Крайне скудный запас знаний, страх перед неведомым, то и дело корректирующим 
эти скудные знания и практический опыт, полная зависимость от сил природы, 
прихотей