месте – Севилиивом портике в Эфесе). Наконец, были просто союзы соседей, 
например «живущие в акрополе» в Пергаме. Каждый союз имел свое божество – 
покровителя; основное внимание союзы обращали на организацию культовых 
празднеств и дружеских пирушек, которые устраивались на общий счет.
      Профессиональные коллегии, как и многочисленные чисто религиозные союзы, 
были, как правило, союзами внутри отдельных городов. В I в. н. э. межгородских 
или общепровинциальных союзов было очень мало. Известно, что существовали 
объединения ремесленников провинции Азия (эта провинция охватывала западные 
районы Малой Азии), союз греческих актеров, посвященный богу Дионису, который 
включал артистов из разных областей, но в целом такие союзы еще не получили 
распространения. Идея общности вне принадлежности к сельской или городской 
общине, возможно, и ощущалась отдельными людьми, но не стала еще фактором 
массового сознания.
      Профессиональные и религиозные объединения «маленьких людей» 
удовлетворяли потребности своих членов в неформальном общении, создавали 
ощущение социального равенства внутри союза, ощущение, которое было особенно 
важно в условиях появления сословных делений внутри гражданского сообщества 
греческих городов, в частности выделения сословия людей, из которых выбирались 
должностные лица.
      И римские власти и местная знать относились к ремесленным коллегиям в I в.
 весьма настороженно, а порой и резко отрицательно. В конце I в. в одном из 
малоазийских городов были запрещены собрания ремесленных союзов. Многие 
писатели и ораторы высказывались против подобных корпораций. Так, малоазийский 
богач и оратор Дион Хрисостом, близкий многим императорам, с возмущением 
говорил об изготовителях льна в городе Тарсе (городе, из которого, согласно 
христианской традиции, происходил апостол Павел), что они хоть и граждане, но 
противопоставляют себя остальным гражданам и многие считают их источником 
беспорядков. Ненависть Диона к городским низам неудивительна: во время нехватки 
хлеба беднота подняла голодный бунт и, обвинив его в утайке зерна, разгромила 
его дом.
      В городах восточных провинций, как и в Италии, различие между огромными 
богатствами отдельных людей и бедностью многих бросалось в глаза. Богатые люди 
устраивали на свой счет празднества и раздачи, удостаиваясь за это почетного 
звания «благодетеля». Так, сохранился рассказ об антиохийце Сосибии (I в. н. э.
), который завещал своему родному городу большую сумму денег, для того, чтобы в 
течение пяти лет в городе справлялись празднества, включавшие театральные 
представления и различные спортивные состязания. Многие из подобных 
«благодетелей» тратили большие деньги на устройства празднеств в честь 
императоров. Например, когда в малоазийском городе Кибире по случаю 
переименования его в Кесарию были установлены игры в честь императора Тиберия, 
средства на организацию их дал жрец императорского культа. Жрица местного храма 
богини Гекаты в городе Стратоникее в первый день месяца, который назывался 
«императорским днем» и считался посвященным императору, совершала денежные 
раздачи гражданам города. Действия этих людей, в честь которых город ставил 
почетные надписи на главных площадях, не только приносили пользу городу, но и 
способствовали, без сомнения, личному возвышению богатых провинциалов, 
получению ими прав римского гражданства, выдвижению их в состав провинциальной 
администрации.
      Среди богатых людей, выделявшихся в провинции, особое положение занимали 
и особую ненависть вызывали императорские вольноотпущенники, перед которыми 
трепетали не только бедные, но и богатые провинциалы. В I в. н. э. многие из 
этих людей составили себе состояние на доносах. Пользуясь безнаказанностью, они 
совершали и прямые уголовные преступления. Характерна в этом отношении история 
императорского вольноотпущенника, действовавшего в I в. в малоазийском городе 
Прусе, Флавия Архиппа. Архипп получил за счет средств императора Домициана 
земельные владения. Граждане Прусы, напуганные действиями доносчика, ставили 
ему почетные статуи как благодетелю города. Но и этого Архиппу показалось мало, 
он совершил подлог, был уличен в нем, и наместник провинции приговорил его к 
работе в рудниках. Однако он избежал наказания, подав прошение императору, 
продолжал жить в городе и даже получать от города новые почести. В Египте в I в.
 доносчиков было так много, что наместник издал постановление об 
ответственности доносчиков за ложные доносы (правда, только после третьего 
недоказанного обвинения). От доносчиков, особенно если они пользовались 
милостью императоров, страдали не только беднейшие, но и зажиточные люди (за 
исключением тех, кто сам служил императору), и это усиливало чувство 
общественной неустойчивости, которое было характерно для достаточно широких 
слоев населения провинций.
      Итак, можно сказать, что в первые сто лет существования империи менялась 
традиционно сложившаяся система социальных различий. Свободные вынуждены были 
заниматься в поисках пропитания трудом, которым раньше преимущественно 
занимались рабы, а некоторые рабы и вольноотпущенники оказывались выше 
свободных граждан. Вместе могли жить и работать люди разных народностей 
(особенно типичным это было для рабов). Между бедными и богатыми гражданами 
одного города пропасть была больше, чем между людьми, происходившими из 
различных городов и областей.
      Однако – и это важно представлять себе для правильного понимания 
положения первых христианских общин – все эти изменения, хотя и проявлялись в 
действиях отдельных людей и социальных групп, не стали еще ясно осознанным 
компонентом общественного сознания масс. Те, кто громил дома богачей во время 
голодных бунтов, когда обстановка менялась, ходили смотреть игры, устроенные на