угля десять мер принеси, и получишь гражданство. А приведешь и свинью – будешь 
ты сам Триптолем» (легендарный афинский герой). Все это способствовало 
реальному сближению людей разной национальности и разного правового положения. 
Включение различных областей в единую державу также приводило к смешению 
населения. Для I в. н. э. характерна необычная мобильность населения, особенно 
городского: люди переселялись из города в город в поисках лучшего существования.
 Надгробные и посвятительные надписи дают нам много примеров таких переселений: 
иногда переселялись целыми семьями и оседали в новом месте надолго; люди одной 
народности составляли объединения – землячества (в разных городах Малой Азии и 
Египта известны, например, землячества иудеев). Иногда переходили из города в 
город. На дорогах империи можно было встретить разных людей, идущих пешком то в 
одном, то в другом направлении: ремесленники, площадные актеры, прорицатели и 
бродячие нищие философы, которых особенно много появилось в начале империи. Но 
перемещались не только бедняки. Римские солдаты и императорские чиновники 
отправлялись в провинции, а местная знать ездила на поклон к императорам, купцы 
разъезжали по всей империи.
      Еще больше способствовали сближению различных групп населения (прежде 
всего трудящихся масс) экономические процессы, которые происходили в провинциях.
 В восточных провинциях – Малой Азии, Сирии, Египте – в сельском хозяйстве 
преимущественно работали крестьяне-общинники, жившие на императорской, частной 
и городской земле. Община уплачивала подати императору, городу или частному 
землевладельцу (в I в. среди таких землевладельцев было много переселившихся 
римлян). Хотя существование общинной организации в известной мере сдерживало 
процесс разорения крестьян (столь интенсивно проходивший в Италии), но выплата 
податей деньгами не могла не приводить к имущественному расслоению; часть 
крестьян бросала свои общины и уходила в города или становилась арендаторами у 
крупных землевладельцев.
      Общинники разорялись не только из-за уплаты денежных налогов, но и в 
результате злоупотреблений чиновников, особенно на государственной земле. В 
постановлении наместника Египта второй половины I в. н. э. говорится о жалобах 
земледельцев на незаконно введенные новые налоги, на незаконное заключение в 
долговые тюрьмы, на обогащение сборщиков налогов… В I в. центральная власть 
боролась с этими злоупотреблениями, но, как показывает дальнейшая история 
империи, при малейшем ослаблении центральной власти злоупотребления аппарата 
управления возобновлялись с новой силой.
      В деревнях на императорских и частных землях были и рабы. Некоторые из 
них получали от господина участок земли и работали на нем, другие вместе с 
вольноотпущенниками составляли аппарат управления имениями. Использование 
неполноправных людей в качестве управителей и надсмотрщиков было характерной 
чертой организации хозяйств в древности; свободные люди считали для себя 
недостойным работать по найму у частных лиц, особенно если эта работа 
заключалась в надзоре за другими. Таким образом, рабы подчас фактически 
занимали положение выше свободных общинников, что также не могло не сказываться 
на изменении представлений о правовых различиях.
      Городское население восточных провинций, как уже говорилось, было 
достаточно пестрым и по этническому и по социальному составу. Труд рабов 
использовался в рудниках и каменоломнях – это была самая трудная работа. 
Господа отправляли туда в качестве наказания непокорных рабов, государственные 
власти – повстанцев и людей, виновных в самых тяжких преступлениях. Большое 
количество рабов находилось в домах богатых людей в качестве слуг; обилие 
рабской прислуги было своего рода внешним показателем богатства. Отношение к 
рабам мало чем отличалось здесь от отношения к рабам в других частях империи. 
Правда, и в восточных провинциях появлялись люди, ощущавшие необходимость 
смягчить – хотя бы на уровне личного отношения – участь рабов. Так, в городе 
Сидоне (I в. н. э.) сохранилось надгробие, поставленное господину его рабами: 
«Гай Юлий Амфион, добрый и нетягостный господин, прощай!» Но подобные надписи 
уникальны, да и сам факт, что рабы поставили своему господину в заслугу 
«нетягостность», говорит о том, что это была редкая добродетель.
      Среди рабов, находившихся в доме господина, были и так называемые 
«вскормленники» – люди, выросшие в этом доме. Среди них могли быть не только 
дети рабов, но и подкидыши неизвестного происхождения, а также дети, 
добровольно переданные родителями (как правило, конечно, свободными бедняками) 
на «вскормление». Положение их несколько отличалось от положения обычных рабов, 
хотя тоже зависело прежде всего от отношения к ним господина. Для римских 
властей, привыкших к четким правовым делениям, положение «вскормленников» 
представляло определенную проблему. Количество их в ряде восточных провинций к 
началу II в. н. э. настолько возросло, что император Траян издал специальное 
распоряжение, чтобы «вскормленников» свободного происхождения не причислять к 
рабам. Это распоряжение мало повлияло на фактическое положение «вскормленников»,
 но споры, кем их считать, рабами или свободными, не могли не повлиять в той 
или иной степени на стирание различий между рабством и свободой.
      Рабы в городе работали в ремесленных мастерских, однако большую роль в 
ремесле играл труд свободных. Разоряющиеся крестьяне из сельских местностей, 
ремесленники, переезжающие из города в город, постоянно пополняли состав 
свободных работников, особенно в крупных городах. Начиная с I в. н. э. под 
влиянием знакомства с римскими профессиональными коллегиями и в городах 
восточных провинций появляются объединения ремесленников по профессиям (в них 
входило не более нескольких десятков человек). Некоторые союзы объединяли людей 
одной профессии, живших поблизости (например, союз людей, живших на улице 
кожевников в г. Апамее в Малой Азии; или мелкие лавочники, торговавшие в одном