для Игнатия, если есть санкция епископа, значит, есть санкция бога. Самый 
священный обряд христиан – евхаристия (причащение) должен, по словам Игнатия, 
совершаться епископом или лицом, им поставленным. В послании к филадельфийцам 
дано теологическое обоснование власти епископов: «Одно тело наше господь Иисус 
Христос и одна чаша единения с его кровью и один единственный алтарь, как и 
один епископ с его клиром». А в послании к магнесийцам Игнатий даже называет 
Иисуса «епископом человечества». Таким образом, единая церковь олицетворяется в 
едином епископе, которому подчиняется остальной клир; верующие, как сказано в 
послании к филадельфийцам, должны следовать епископу, подобно овцам. Автор 
посланий стоит на позиции признания монархической власти епископа, но из этих 
же посланий видно, что не везде такая власть существовала в реальности. Игнатий 
старается вразумить тех христиан, которые на словах признают епископа, а 
«делают все без него».
      В некоторых общинах и в первой половине II в. управление продолжало 
сосредоточиваться в руках группы пресвитеров. Характерно, что в послании к 
римлянам (том самом, где Игнатий просит не делать попыток к его освобождению) 
епископы не упомянуты. Христианская традиция прослеживает преемственность 
власти римских епископов вплоть до самого апостола Петра, но имена первых 
римских епископов нельзя считать достоверными. Даже о Клименте Римском, 
которому приписано упомянутое в конце предыдущей главы послание коринфским 
христианам, практически ничего не известно. Если считать, что в основу послания 
Игнатия к римлянам положено подлинное обращение его, то вполне можно допустить, 
что в начале II в. во главе римских христиан еще не стоял один епископ с 
неограниченной властью, а была группа влиятельных руководителей. Не упомянуты 
епископы и в письме к христианам города Филиппы, автором которого считается 
Поликарп (Некоторые ученые полагают, что это письмо, вероятно, также 
сконструировано из разных писем, исходивших от этого епископа; его мученичество 
способствовало распространению Послания к филиппинцам среди христиан). 
Филиппийская община, если судить по этому письму, управлялась пресвитерами. В 
Александрии и при наличии епископа большую роль продолжали играть пресвитеры. 
Так, вплоть до III в. они рукополагали епископов, в то время как в других 
общинах особое положение епископа в клире привело к тому, что епископов 
посвящали в сан епископы, прибывавшие из других общин.
      В течение II-III вв. епископы становятся единоличными руководителями в 
большинстве общин. Выдвижению епископов способствовал приток в христианские 
общины людей состоятельных и образованных, которые имели возможность взять на 
себя руководство и организационными и вероучительными сторонами жизни общины. 
Конечно, среди епископов были и выходцы из низов. Так, один из римских 
епископов – Каллист был, по преданию, рабом и существовал, вероятно, за счет 
средств общины.
      Усложнение функций клира привело уже в этот период к тому, что у его 
представителей не оставалось времени, чтобы зарабатывать себе на жизнь, и 
поэтому большинство из них получали содержание от своих собратьев. В III в. в 
Карфагене такое содержание выдавалось ежемесячно, возможно, так было и в других 
общинах. Размеры этого содержания точно неизвестны (В V в., уже после того, как 
христианская церковь стала господствующей на территории империи, епископ 
получал одну четвертую часть доходов своей епархии, весь остальной клир – тоже 
четвертую часть. Оставшаяся половина должна была идти на строительство и 
поддержание церковных зданий и помощь бедным).
      Епископы, руководившие жизнью христианских общин, занимались организацией 
богослужения, высказывались по вероучительным вопросам, накладывали 
дисциплинарные взыскания единоличным решением или при помощи судей, при этом 
состав судей полностью зависел от воли епископа. Так, карфагенский епископ 
Киприан писал в одном послании, что для принятия публичного покаяния 
провинившихся он «заблагорассудил» собрать пресвитеров.
      Вопрос о том, за какие проступки и как именно наказывать провинившихся 
верующих, дебатировался среди церковного клира на протяжении II-III вв.; 
особенно остро вставал этот вопрос в период гонений III в., которые 
периодически то вспыхивали, то затухали. Многие христиане героически шли на 
смерть, оказывались в темницах. Другие отрекались от своей веры для виду, но 
после окончания гонений снова хотели быть принятыми в общины. Во время гонений 
на христиан при императоре Децие в III в. было приказано отдать властям 
священные книги. Одни служители церкви отказывались это делать, другие отдавали 
под видом священных книг сочинения, не признанные священными, третьи в страхе 
перед репрессиями отдавали все книги. Как поступать с этими людьми? Кого 
наказывать и кого прощать?
      Большинство епископов высказывались за принятие «падших» обратно в общины 
(ведь и сами епископы не всегда вели себя достойным образом во время гонений: 
упомянутый выше Киприан бежал из Карфагена, что ставилось ему в упрек его 
противниками). Церковь в лице своих руководителей взяла, таким образом, на себя 
функции не только наказания, но и прощения, т. е. отпущения грехов, что, по 
верованиям первых христиан, мог сделать только бог. Один из епископов на рубеже 
II-III вв. заявил, что церковь может отпускать самые тяжкие грехи, даже 
совершенные после крещения. Право отпускать грехи еще больше, чем право 
наказывать, отделило клир от остальной массы верующих, которые постепенно 
переставали ощущать себя экклесией избранных; избранными все больше и больше 
становились руководители церкви. Такая ситуация была вызвана и отождествлением 
клира и церкви, и тем сложным положением, в котором оказывались верующие перед 
преследующим их государством. В Ш в. христиане не были уже кучкой людей, 
стоящих вне общества, страстно ждущих царства божия и готовых принять за свою