В Евангелии от Матфея рассказы о непорочном зачатии менее подробны, чем в 
Евангелии от Луки, который вводит описание благовещения, т. е. того, как к 
Марии явился ангел и объявил, что она зачнет от святого духа. Но о дальнейшей 
жизни Марии – в период проповеди Иисуса, во время суда над ним и после его 
казни – в первых трех евангелиях Нового завета ничего не сказано. Мать Иисуса 
даже не названа среди присутствовавших при распятии. Только в Евангелии от 
Иоанна Мария, мать Иисуса, оказывается у креста и Иисус поручает ее своему 
любимому ученику (т. е. Иоанну, от имени которого написано четвертое евангелие).
 В Деяниях апостолов Мария, мать Иисуса, упомянута пребывающей в молитве после 
казни Христа вместе с учениками и братьями его (1:14). Вот и все сведения о 
Марии, содержащиеся в каноне. Такое отношение к ней не случайно: ведь в 
проповедях ранних христиан звучали призывы отречься от родных, заменить 
братство по крови братством по вере. Достаточно вспомнить эпизод, приведенный в 
первых трех новозаветных евангелиях. Когда Иисусу сказали, что мать и братья 
зовут его, он ответил: «Кто матерь моя и братья мои? И обозрев сидящих вокруг 
себя, говорит: вот матерь моя и братья мои…» (Мк. 3:33-34; Мф. 1:16; Лк. 8:19). 
Аналогичное речение содержится и в хенобоскионском Евангелии Фомы.
      Отсутствие в раннехристианской традиции четких сведений о матери Иисуса 
привело к тому, что противники нового учения, прежде всего из иудеев, 
распространяли свою версию ее биографии. Эта версия приведена у Цельса. 
Ссылаясь на рассказы иудеев, Цельс пишет, что Мария была пряхой, которая родила 
сына от беглого римского солдата. Такой рассказ ставил своей целью 
скомпрометировать и Марию, и ее незаконного сына. Были ли хоть какие-нибудь 
исторические основания для него, мы сейчас сказать не можем.
      Невзирая на скудость сведений о матери Христа в произведениях Нового 
завета, церковь установила в ее честь целый ряд праздников: рождество 
богородицы, введение во храм, успение. События, по поводу которых установлены 
эти церковные праздники, освещены не в канонических текстах, а в произведениях, 
официально не признанных священными.
      В конце II в., когда появились сказания, повествующие о детстве Иисуса, 
начали распространяться и различные фантастические рассказы о его матери, где 
она рисовалась существом необыкновенным. Тяга к сверхъестественному, традиция 
почитания женских божеств, уходящая корнями в глубокую древность, сказались на 
христианском восприятии образа богородицы.
      В сказаниях о Марии, появившихся как дополнение к ранним евангелиям, 
прежде всего описывались ее детские и девичьи годы. В этих сказаниях Мария с 
самого начала выступает избранницей божией. Наиболее подробный рассказ о 
детстве Марии содержится в так называемом Евангелии Иакова, или «Истории Иакова 
о рождении Марии». Интересно отметить, что Мария, согласно этому сказанию, 
происходит из рода Давида. Автор его пытался таким путем снять ощущавшееся 
самими христианами противоречие между верой в непорочное зачатие и верой в 
происхождение Иисуса от потомков царя Давида, соединить две различные и 
разновременные традиции. Евангелие (в научной литературе его иногда называют 
«протоевангелие») Иакова начинается с описания того, как будущие родители Марии,
 престарелые Иоаким и Анна, скорбят о своей бездетности. Иоаким удаляется в 
пустыню пасти стада, а жена его молит бога послать ей ребенка. Наконец 
появляется ангел, возвещающий, что у Анны родится дочь. Родители дают обет 
посвятить дочь богу. Когда Марии минуло три года, Иоаким во исполнение обета 
отвел дочь в Иерусалимский храм, чтобы она там воспитывалась. На этом эпизоде и 
основан праздник введения во храм. В храме Мария оставалась до двенадцати лет. 
Интересно отметить, что Мария, по этому сказанию, не питалась обычной пищей, 
ангелы приносили ей пищу небесную. Здесь опять, как и в сказании о детстве 
Иисуса, мы видим переплетение отголосков гностических учений с древними 
языческими верованиями. Мы уже говорили о том, что виднейший идеолог 
гностического христианства Валентин писал о том, что Иисус «ел и пил особым 
образом». Как здесь не вспомнить, что боги древних греков тоже пили особый 
напиток – нектар и питались особой пищей – амброзией. Низведенные с философских 
высот доктрины гностиков переосмысливались в традиционно-сказочном духе и 
способствовали появлению в христианской мифологии новых фантастических деталей.
      Когда Марии исполнилось двенадцать лет, повествуется в Евангелии Иакова, 
жрецы храма по велению ангела созывают вдовцов, чтобы выбрать среди них 
хранителя (опекуна) Марии. Когда старики-вдовцы собрались, из посоха, с которым 
пришел плотник Иосиф, вылетела голубка и села ему на голову. Марию вручили 
Иосифу, чтобы он охранял ее девственность.
      Далее в Евангелии Иакова рассказывается о том, как Иосиф обнаружил 
беременность Марии, как их вызвали в храм и заставили пройти испытание «водою 
ревности». Это был древний обычай, восходивший еще к первобытным временам: 
людям, подозревавшимся в прелюбодеянии, давали выпить воду, смешанную с грязью. 
Если они без болезненных последствий проглатывали отвратительную жижу, то 
объявлялись невиновными. Естественно, в сказании Иакова Иосиф и Мария легко 
проходят через это испытание.
      Заканчивается сказание описанием рождения Иисуса. В основу его положены 
соответствующие места из евангелий от Матфея и от Луки, но с некоторыми 
добавлениями. У Иакова в этот эпизод введен еще один персонаж: к только что 
родившей в пещере Марии приходит женщина по имени Саломея, которая хочет 
удостовериться в ее девственности. В наказание за неверие у Саломеи отсыхает 
рука. Появившиеся ангелы приказывают раскаявшейся Саломее коснуться 
новорожденного. Она берет его на руки и тут же исцеляется. В Евангелии Иакова, 
как и в сказании о детстве, сверхъестественные свойства Иисуса проявляются, 
таким образом, с самого его рождения. Саломея упоминается в числе женщин,