о  половины третий  факел,  но и это не  помогло. В
отчаянии  он с  кулаками набросился на дверь, но толстенная плита оставалась
неколебимой.
     И вот, когда  он в сотый или, может, тысячный раз обшаривал все вокруг,
ему показалось,  что  один из  камней в стене  немного поддался его усилиям.
Виконт тут  же  напряг  мышцы,  но  дальше камень продвинулся  без малейшего
труда.  Дверь медленно открылась, и де Соньер, вскрикнув от радости, со всех
ног бросился в образовавшийся проход.
     Он оказался в  узком коридоре с низким  потолком и сочившимися сыростью
стенами. Виконт  прошел по коридору  и увидел длинную череду  келий, похожих
больше на  тюремные  клетки.  Здесь Жильбер остановился в нерешительности  и
прошептал:
     - Где же отец? Как мне позвать его? "Отец"? Но  ведь на это слово может
отозваться  каждый второй  узник! - Он в отчаянии схватился  за  голову,  но
быстро взял себя в руки и  тихо постучал  в первую же дверь. Почти тотчас же
ему отозвался взволнованный шепот:
     - Кто здесь?
     - Я ищу Жерара де Соньера.
     - Я не знаю, где он. Не знаю  даже, кто  в соседней камере. Знаю только
одно: все здесь тамплиеры.
     - Простите, что  потревожил вас, - произнес Жильбер, поняв, однако, всю
неуместность своей вежливости.
     Голос за дверью не  отозвался.  В  голове узника,  вероятно,  теснились
тысячи вопросов, но он сказал только:
     - Да поможет вам бог!
     Виконт  хотел  было  постучаться  к следующему  храмовнику, но  услыхал
гулкие шаги в другом конце коридора.  Он быстро огляделся  вокруг  в поисках
убежища. Везде были только голые стены, серые и  влажные, без  единой  ниши.
Вдруг Жильбер заметил, что дверь  одной из келий  приоткрыта. Недолго думая,
он проскользнул туда.
     В камере было  пусто.  Де  Соньер затушил почти уже догоревший факел  и
прислушался.  Шум становился  все  явственнее. Шаги  приближались,  а  потом
замерли как раз перед кельей, где  находился виконт. Жильбер затаил дыхание,
судорожно вцепившись в эфес шпаги.
     Вошли  несколько  человек  в  монашеских  рясах  и  бросили на  постель
какое-то  недвижимое  тело.  Они не заметили  виконта, стоявшего за  дверью,
открывавшейся вовнутрь. Один из пришельцев,  в котором Жильбер  узнал своего
старого  знакомого,  королевского  стражника Луи де  Грие,  верного клеврета
короля Филиппа IV, откинул с головы капюшон и угрожающе прошептал:
     -  Мы   вернемся   ровно  через  два  часа.  Советую   тебе  хорошенько
поразмыслить, Лопес. Пытки твои, и еще какие, впереди!
     Он  злобно  ухмыльнулся  и  вышел вместе  с другими  стражниками.  Ключ
провернулся в проржавелом замке кельи.
     Человек на нарах хрипло застонал. Когда глаза узника открылись, Жильбер
быстро приблизился к нему вплотную и приставил к его горлу кинжал:
     - Если ты закричишь, я убью тебя!
     Пленник был  стариком с  белыми  трясущимися губами, совершенно  седыми
растрепанными и  сальными волосами  и  точно  такой  же  бородой,  склеенной
кровью. Лицо его было измождено бесконечными страданиями от пыток и  следами
какой-то неизлечимой болезни:
     провалившиеся щеки, огромный заостренный нос,  мутные  глаза в глубоких
впадинах  глазниц.  С  величайшим  усилием повернув  голову,  узник долго  и
пристально смотрел на незнакомца.
     - Кто ты? -  спросил он наконец  еле слышно,  хотя в его шепоте Жильбер
почувствовал привычку повелевать.
     -  Это не имеет значения. Я  разыскиваю Жерара де Соньера.  Известно ли
вам, где он?
     -  Так  он тоже  здесь?  -  Тело  старика  обмякло,  он  был  близок  к
беспамятству.
     - Вы его знаете?
     -  Это  имя знакомо  многим... - уклончиво  ответил  старик тамплиер  и
задумчиво прошептал:
     -  Так, значит, мясник  де Грие  торчит  здесь так долго не из-за  меня
одного...
     - Где же мне найти его?  В какой  он камере? Взгляд  старика снова стал
пристальным.
     -  Кто же  ты? - подозрительно переспросил он,  -  уж не королевский ли
соглядатай?
     - Нет. Я сын де Соньера, - решил открыться Жильбер.
     В потухших глазах узника промелькнуло удивление.
     - Да, ты действительно похож на него...
     -  Вы  были  другом  моего  отца?  Может  быть,   даже  одним  из   его
сподвижников? Старик усмехнулся:
     - Я комтур Лопес Рамон, доверенное лицо великого магистра Жака де Моле,
только его сподвижником меня можно назвать.
     Рамон задумался.
     -  Что  ж,  ты, видно, послан  ко  мне  самим богом, чтобы я выдал тебе
тайну,  которую красавчик  король тщетно  пытается вырвать  у  меня  вот уже
больше месяца.
     - Прежде я должен узнать, где мой отец, - голос  де Соньера задрожал от
нетерпения. Старик нашел