ог  есть могущественнейшее,  или,  вернее,  всемогущее,  существо:  другими
словами,  он  может  то,  чего  не  может  человек, что,  скорее, бесконечно
превышает человеческие силы и поэтому внушает человеку смиренное чувство его
ограниченности,  бессилия и  ничтожества. Бог  говорит Иову: "Можешь  ли  ты
связать воедино семизвездие? Можешь ли ты развязать узы Ориона? Можешь ли ты
посылать молнии, чтобы они пошли и сказали:
     вот  где мы?  Можешь ли ты коню дать  силы?  Твоею ли  мудростью летает
ястреб? Обладаешь ли ты мышцами бога и можешь ли  ты греметь тем же голосом,
что и он?" Нет! Этого человек не может; человеческий голос нельзя сравнить с
громом. Но что  это за мощь, которая обнаруживается в силе грома, в крепости
коня, в полете ястреба, в неудержимом течении семизвездия? Это мощь природы!
Сократ не  признавал физики, считая ее  занятием, превосходящим человеческие
силы и бесполезным; в самом деле, ведь если бы мы даже знали, как, например,
образуется дождь,  это  не  дало  бы  возможности  вызывать  дождь;  поэтому
оставалось только заниматься человеческими, моральными вопросами, доступными
знанию. Это значит: доступное человеку есть нечто человеческое; чего человек
не может сделать,  есть  нечто  сверхчеловеческое, божественное. Так и  один
кафрский король говорил, что  кафры "верят в невидимую силу, доставляющую им
то  благо,  то зло, посылающую ветер, гром и молнию и производящую все, чему
они не могут подражать". Так, один индеец говорил миссионеру: "Момсешъ ли ты
сделать  так,  чтобы трава росла? Я не  думаю, и никто этого не может, кроме
великого  манито". Итак,  основное понятие бога как  существа,  отличного от
человека, есть  не что иное, как  природа.  Бог есть существо  вечное,  но в
самой Библии сказано:
     "Поколение следует за поколением, земля же вечна". В Зенд-Авесте солнце
и луна в связи с их неуничтожаемостью выразительно названы "бессмертными". И
один  перуанский инка сказал  доминиканцу: "Ты клянчишь у  бога, умершего на
кресте, я же поклоняюсь неумирающему солнцу". Бог есть  всеблагое  существо,
"ибо  он повелевает своему солнцу восходить над  злыми и добрыми  и посылает
дождь на праведных  и неправедных"; но существо, не различающее между добром
и злом, между праведным  и  неправедным, распределяющее блага  жизни  не  по
моральным  заслугам,  вообще  потому  производящее  на  человека впечатление
благого  существа,  что его действия, например животворящий солнечный свет и
дождь, являются  источниками благотворнейших ощущений, - существо это и есть
природа. Бог есть всеобъемлющее, универсальное, самотождественное существо.
     Но  ведь  то же самое солнце светит всем людям  и обитателям земли  или
вселенной, поскольку первоначально и для всех религий  земля и есть сам мир;
ведь ото же самое небо нас всех обнимает, ведь та же самая земля нас всех на
себе держит. Амвросий  говорит: вся природа свидетельствует о  бытии единого
бога, ибо существует  лишь  один мир.  У всех  одно солнце,  одна луна, одно
небо, одна земля и одно море, говорит Плутарх. У  одного они называются так,
у другого  - иначе. Так, у вселенной один Дух-руководитель, но у него разные
имена, и культы его различны. Бог  "не есть  существо, пребывающее в храмах,
созданных  человеческими руками", но и природа не такое существо. Кто  может
заключить свет,  небо,  море  в  ограниченные  человеческие пределы? Древние
персы  и  германцы  поклонялись  только  природе,  у  них  не  было  храмов.
Почитателю   природы   слишком   тесно,  слишком  душно   в   искусственных,
ограниченных постройках храма или церкви; он чувствует себя  хорошо лишь под
открытым,   необъятным  небом   чувственного  созерцания.  Бог   неопределим
человеческим  мерилом, он - необъятное, великое, бесконечное существо. Но он
таков только  потому,  что  вселенная,  им  созданная,  обширна, неизмерима,
бесконечна  или  во  всяком  случае  кажется таковой человеку.  Произведение
воздает  хвалу  своему  мастеру: величие  творца  коренится  лишь в  величии
творения. "Как величественно солнце,  но как велик  создавший  солнце!"  Бог
есть  сверхземное,  сверхчеловеческое,  величайшее существо;  но  по  своему
происхождению и  основанию  он есть  не  что  иное, как  высшее  существо  в
пространственном  и  оптическом  отношении,  а  именно  небо  с  его  яркими
явлениями. Все религии,  если у них есть хоть какой-нибудь размах, переносят
своих богов  в сферу облаков,  эфира  или солнца, луны или  звезд,  в  конце
концов все  боги теряются в  синеве небес.  Даже духовное  божество христиан
имеет свое пребывание, свое седалище наверху, в небе. Бог есть таинственное,
непонятное существо, но только потому,  что природа  для человека - а именно
человека религиозного- таинственна, непонятна. Бог говорит  Иову: "Знаешь ли
ты, как расходятся облака? Бывал  ли ты на дне морском? Знаешь ли ты размеры
земли?  Видел  ли  ты,  откуда падает  град?"  Наконец,  бог  есть существо,
возвышающееся   над   человеческим  произволом,   непричастное  человеческим
потребностям и страстям, существо, себе тождественное, царящее по неизменным
законам, непреклонно на все века утверждающее то, что оно раз установило. Но
и  это существо - что оно такое,  как не природа, неизменно  пребывающая при
всех сменах, закономерная, неумолимая,  ни с чем не считающаяся и стихийная?
Все эти свойства, первоначально взятые  только из  созерцания природы, затем
превращаются  в  абстрактные,  метафизические  свойства, так же  как природа
становится абстрактной, мысленной сущностью. При этом взгляде, когда человек
забывает происхождение бога  из  природы, когда бог уже не есть созерцаемое,
чувственное  существо,  но  существо  мысленное,  мы приходим  к  следующему
выводу: отличный от подлинно человеческого бога,  не антропоморфный бог есть
не что  иное, как сущность разума. Этого указания достаточно, чтобы пояснить
отношение этой  работы к моим сочинениям "Лютер" и "Сущность  христианства".
Для понимающего этого довольно.