атуральной; первой не будет, если  не имеется второй,  вторая есть условие,
средство  для  первой.  Так  же  творец  природы только обусловливает творца
человека. У кого нет под  рукой  натуральной воды, как смог  бы он связать с
ней сверхъестественные действия? Как может даровать вечную жизнь тот, кто не
распоряжается жизнью временной?  Как может воссоздать из праха мое тело тот,
кто не имеет в  своем  распоряжении естественных элементов? Но кто же  может
быть   повелителем  и   законодателем  природы,  кроме  того,   кто  обладал
могуществом и  силой, чтобы из  ничего создать  природу простым актом  своей
воли?    Поэтому     объявляющий     бессмысленным    противоречием    связь
сверхъестественной  сущности  крещения  с  натуральной  водой,  пусть  также
назовет бессмысленной связь сверхъестественной сущности творца  с  природой;
ибо между действиями крестильной воды и действиями воды натуральной такая же
тесная или такая же слабая связь,  как между сверхприродным  творцом и столь
естественной  природой.  Творец  взят  из  того  же  источника, из  которого
выбивается сверхприродная, чудесная крестильная  вода. В крестильной  воде в
наглядном примере твоему взору дано существо творца, существо божие. Как  же
ты можешь отвергать чудо крещения и другие чудеса,  оставляя в силе сущность
творца,  т. е. сущность чуда? Другими словами, как отвергать  мелкие чудеса,
если ты признаешь  великое чудо творения? Впрочем, в мире теологическом дело
обстоит так  же, как в  мире  политическом:  мелких  воров  вешают, оставляя
крупных на свободе.

50.

     Провидение, обнаруживающееся в  естественном  порядке, в целесообразном
устройстве  и закономерности, не есть  религиозное  провидение.  Религиозное
провидение коренится в свободе, а первое - в необходимости;
     религиозное  провидение  не  ограничено   и  безусловно,  первое  же  -
ограничено и зависит от тысячи условий;
     религиозное     провидение    -    особое,    индивидуальное,    первое
распространяется  лишь  на целое, на  род,  предоставляя  случаю  единичное,
индивидуальное.  Один  теистически  настроенный естествоиспытатель  говорит:
"Многие (многие? Все, для  кого бог был чем-то большим, чем  математической,
фиктивной, отправной  точкой природы) представляли себе сохранение мира, и в
особенности  человека,  как  нечто  непосредственное,  особое, -  словно бог
управляет действиями всех тварей, руководя ими по  своему благоусмотрению...
Но  такое особое  вмешательство  и  контроль  над действиями  людей и других
существ  невозможно  принять  с  точки зрения законов  природы... В этом нас
убеждает  весьма  малое  попечение  природы  в  отношении отдельных  особей.
Впрочем, природа так же мало "заботится" о роде или виде. Вид сохраняется по
естественным  причинам, потому что вид есть  не что  иное,  как совокупность
индивидуумов,  развивающихся  и  размножающихся   через  совокупление.  Если
отдельные  особи и  подвергаются случайным  разрушительным воздействиям,  то
другие избегают этого. Множественность  охраняет особей. Вместе с тем так же
или, вернее, по той же причине, по которой умирают отдельные особи, вымирают
и целые виды. Так вымер дронт и исполинский ирландский  олень; так и теперь,
вследствие  преследования  со  стороны  человека  и  все  распространяющейся
культуры, гибнут многие  виды животных, вымирая в тех областях, где когда-то
или недавно их было множество; таковы,  например, тюлени на Южно-Шотландских
островах;  со  временем  они  совсем исчезнут с  лика  земли. При  богатстве
природы они  тысячами приносятся в жертву, беззаботно, без  сожаления... Так
же обстоит дело даже в отношении человека. И половина рода человеческого  не
доживает до двухлетнего возраста, причем эти дети умирают почти без сознания
того,  что  они  когда-либо  жили.  То  же самое  бросается  в глаза  и  при
несчастных случаях и мытарствах всех людей, как добрых, так и злых; все  это
не  очень-то совмещается  с особой  поддержкой или  содействием  со  стороны
творца".  Между тем это управление, это  провидение, не имеющее специального
назначения,  не  соответствует  цели,  сущности,  понятию  провидения;  ведь
провидение должно устранить случайность, однако если имеется  лишь все общее
провидение, то случайности сохраняют свою  силу, поэтому такое  провидение и
не  есть вовсе провидение. Так,  например,  одно из "божьих  установлении" в
природе,  то  есть  результат  естественных  причин, сводится  к  тому,  что
соответственно  числу  лет  и  смертность  людей  выражается в  определенных
числах; так, например, на первом году умирает один ребенок из  трех-четырех,
на пятом году - один из 25, на седьмом году - один из 50, на десятом  году -
один из 100; но то обстоятельство, что умирает именно этот ребенок, а другие
три или четыре ребенка остаются жить, есть явление случайное, данным законом
не  обусловленное, зависящее  от других, случайных причин.  Так, "брак  есть
божие установление", есть  закон  естественного  провидения  для размножения
рода  человеческого,  следовательно,  составляет  для  меня обязанность.  Но
обязанность эта мне ровно ничего  не говорит  о  том, должен  ли я  жениться
именно на этой, женщине, не  является ли эта женщина негодной или бесплодной
в результате случайного органического изъяна. Однако  как раз при применении
закона  к  определенному  частному  случаю,  как раз  в  критический  момент
решения,  в тисках нужды естественное  провидение бросает  меня  на произвол
судьбы,  -  в  действительности  это  естественное  провидение и  есть  сама
природа;   в   таком  случае   от   нее  я  обращаюсь  к  высшей  инстанции,
сверхприродному  провидению богов: их  глаз обращается на  меня как раз там,
где  кончается свет природы,  их царство начинается  как раз там,  где конец
царству естественного провидения.  Боги знают, внушают  мне,  определяют то,