исходя от Брахмана, не 
могут однако по своей сущности уподобиться Тому, но в высшей степени сродны с 
Ним, как "элементы" Его бытия. Эта система отличается также и от системы 
адвайтистов, признавая, что Брахман не есть лишь чисто абстрактное бытие, но 
что Он обладает реальными свойствами доброты, любви и т. д., доведенными до 
бесконечной степени. Естественно, что между этой новой философской системой и 
школой вайшнава, или вишнуитов, возникли взаимное сродство и сочувствие. 
Рамануджа часто высказывал мысли о Вишну, исполненный почтения и уважения, и 
ученики его, являясь пламенными поклонниками этого бога, рассматривались с 
религиозной стороны как ветвь вайшнавов, но, оставаясь в то же время 
последователями философии веданты, они сочетали, таким образом, воедино 
индийскую религию и философию. 

В пятнадцатом веке выделился другой учитель, брамин Валлабхачаръя, оказавший 
заметное влияние на школу вайшнавы. Его учения имели очень много общего с 
учениями Рамануджи, но новый учитель в дополнение к ним придавал большое 
значение человеческой стороне Кришны, который был аватаром или воплощением 
Вишну и представлял собой в высшей степени привлекательную человеческую 
личность. Между прочим, Валлабхачарья учил, что лучший способ почитания Кришны 
– это посвящение ему всех людских радостей и веселья, или, по образному 
выражению индусов, "возложение предлагаемой жертвы человеческого удовольствия 
на колени божества". Это учение, названное пушти-марга, или "путь радости", 
носило на себе утонченный, идеалистический характер, но, к сожалению, в среде 
своих более невежественных последователей оно выродилось со временем в 
сенсуализм. В начал девятнадцатого века некто Свами Нараяна приложил много 
усилий к тому, чтобы реформировать этот культ и вернуть ему его первоначальную 
чистоту. Это был высоконравственный человек с ярко выраженной религиозностью, 
оставивший после себя преданных учеников, последователи которых существуют и до 
настоящего времени в некоторых частях Индии. 

Пятнадцатый век дал еще одного великого учителя, оказавшего значительное 
влияние на индийскую религию. Это был брамин, называемый Вишвамбхара и Нимаи, 
принявший впоследствии, при посвящении, имя Чайтанья. Религиозный пыл охватил 
его еще в юности, но сначала он не решался объявить себя принадлежащим к 
вайшнавам, так как в той части страны, где он жил, школа эта подвергалась 
сильному осуждению со стороны культа шактиев. Как бы то ни было, он еще задолго 
всецело отдался эмоциональной и экстатической стороне поклонения Кришне, 
называемой бхакти, и вскоре стал считаться главным апостолом этого божества на 
земле. Он не объявлял никакой новой доктрины, но посвятил всю свою деятельность 
на усиление движения бхакти в пользу Кришны и скоро стал во главе наиболее 
пламенных, восторженных и воодушевленных последователей бхакти, наполнявших 
воздух кликами: "Харе Кришна! Харе Кришна!" Это было одним из величайших 
"возрождений", когда-либо наблюдавшихся в Индии. В период проповеди Чайтаньи 
поклонение Кришне (воплощению или аватару Вишну) приобрело столь стремительную 
силу, что продолжает неослабно существовать и теперь. Этот учитель держался 
того взгляда, что индивидуальная душа, являясь эманацией верховного бытия, 
все-таки не тожественна с Ним, и этим учение его напоминает учение Рамануджи и 
отчасти наиболее возвышенные стороны учения Валлабхачарьи. 

В следующем чтении мы разберем различные воплощения Вишну, одним из которых, – 
как нами уже указано – было воплощение в образе Кришны, весьма тесно связанное 
с позднейшим развитием культа вайшнавы. 

Культы шайвов, несмотря на свою многочисленность, не имели все же так много 
подразделений, как культы, созданные великими учителями. Разница между ними 
обусловливалась предпочтением, оказываемым народом каким-либо чертам поклонения,
 принятым в той или другой секте, причем выбор секты зачастую зависел от той 
или иной первоначальной формы поклонения, которая оказывала свое влияние на 
образование новой религиозной идеи. В следующем чтении будут рассмотрены эти 
разнообразные культы и секты вайшнавов и шайвов, совместно со многими другими, 
менее значительными подразделениями индийской религии. 

Существует еще одна секта, основанная в тринадцатом веке Мадхвачарьей и 
получившая в Индии значительное распространение. Эта секта, называемая мадхва, 
сливается с сектами вайшнавы и рассматривается некоторыми как дуалистическая 
форма веданты. Иногда ее называют двайта, или "дуалистическая" философия, в 
противопоставление адвайте, или "антидуалистической" философии, являющейся 
одной из ветвей веданты. Исходя от антидуалистической адвайты и от 
вишиштадвайты, с ее идеями "смягченного дуализма", система двайты постулирует 
вечное различие между Брахманом и индивидуальными душами. Последние 
рассматриваются как индивидуальные духи, или пуруши системы санкхья. Сходство 
этих двух систем усиливается еще тем общим им положением, что материя 
предполагается существовавшей вечно, отдельно и отлично как от Брахмана, так и 
от индивидуальных душ, или пуруш. Таким образом, основные идеи этой секты 
(мадхва) как бы непосредственно взяты из системы санкхья и затем присоединены к 
идее Брахмана. Секта мадхва проповедует силу обожания Вайи, сына Кришны, считая,
 что Вайю воплотился в Мадхвачарью, основателя секты. Учение мадхвы коренным 
образом отличается от господствующей индийской идеи всеобщности освобождения и 
спасения от сансары, – теории, по которой все души одинаково могут достичь 
свободы. Мадхва, наоборот, придерживается кальвинистской точки зрения и делит 
индивидуальные души на три разряда: 1) души, предназначенные вступить в пределы 
вечного блаженства по освобождении своем от сансары;