сти встал на 
престол — лицом к югу. Ума [у него] было достаточно, чтобы отстранить всех 
нижестоящих; власти хватило, чтобы привести в трепет [всех] среди морей. [Он] 
вволю услаждал свой слух и взор; исполнял все свои желания, радовался и 
веселился до самой смерти. Он — самый большой гуляка и бездельник, какой только 
был среди 
людей!
Бесчеловечный также благодаря собранным поколениями богатствам встал на престол 
— лицом к югу. Его власть не знала невозможного, перед его волей не оставалось 
непокорных. Во дворце, занимавшем целый цин земли, [он] безудержно предавался 
своим страстям, проводя ночи напролет в плотских наслаждениях. Не утруждая себя 
ни обрядами, ни долгом, радовался и веселился, пока не был убит. Он — самый 
буйный и необузданный, какой только был среди 
людей!
Эти два злодея при жизни вволю насладились, а после смерти приобрели славу 
безумцев и деспотов. [Дурная] слава, по существу, их миновала. Пусть их позорят,
 [сами они] о том не ведают, пусть приписывают им зло, [сами они] о том не 
ведают. Ведь [теперь] они ничем не отличаются от пня или комка [земли].

Хотя тем четырем мудрецам и приписывают все прекрасное, [они] промучились до 
конца и [все] одинаково умерли. Хотя тем двум злодеям и приписывают все 
порочное, они радовались до конца и так же одинаково умерли.



Посетив Лянского царя, Ян Чжу 
сказал:
— Управлять царством [легко], как повернуть ладонь 
[кверху]!
— Почему Преждерожденный говорит, что управлять царством [легко], как повернуть 
ладонь [кверху]? — спросил царь. У [вас], Преждерожденного, жена и наложница, а 
[вы] не способны с ними справиться; сад в три му, а [вы] не способны его 
прополоть!
— Видел ли государь, как пасут овец? — спросил Ян Чжу. — Если со стадом в сотню 
голов послать пастушка [ростом] в пять чи с плетью через плечо, то [стадо 
пойдет] на восток, [когда он] захочет на восток; на запад, [когда он] захочет 
на запад. Пошлите Высочайшего вести на веревке одного барана, а следом за ним 
Ограждающего с плетью через плечо, и [баран] не двинется вперед. К тому же [я], 
ваш слуга, слышал о том, почему рыба, глотающая корабли, не заплывает в 
протоки; [почему] лебедь, взвивающийся ввысь, не садится на илистый пруд. 
Оттого, что возможности их велики. Почему звуки медного колокола и большого 
колокола не могут сопровождать крикливое действо? Оттого, что звуки у них 
возвышенные. Это говорит о том, что управляющий великим не управляет малым; 
одерживающий великие победы не одерживает малых.



Ян Чжу 
сказал:
— Кто помнит о деяниях далекой древности? [24. В этом фрагменте отражен взгляд 
Ян Чжу на процесс развития человечества, а также отрицание им достоверных 
преданий (антиконфуцианский тезис).] [Они] исчезли. Деяния трех владык то ли 
были, то ли нет; деяния пяти предков [помнятся] то ли наяву, то ли во сне; 
деяний трех царей, явных ли, тайных ли, из мириада не знаем ни одного. Из 
происходящих событий — слышал ли о них, видел ли, — из тьмы не узнаешь и об 
одном; из событий, свершившихся на глазах, — хранятся ли в памяти, забываются 
ли, — из тысячи не запомнишь и одного. А сколько лет прошло с далекой древности 
до наших дней, нельзя и сосчитать. Только от времен Готовящего Жертвенное Мясо 
— триста с лишним тысяч лет. Умные и глупые, красавцы и уроды, победители и 
побежденные, правдивые и лживые — все исчезли, [различен] лишь срок — медленнее 
или быстрее. Какова же радость жизни? Гордиться тем, что в какой-то миг тебя 
славят или поносят? Сжигать свой разум и утруждать свое тело ради посмертной 
славы на сотни лет? Разве от нее оживут иссохшие 
кости?


Ян Чжу 
сказал:
— Человек подобен небу и земле, его природа содержит пять стихий [25. Из пяти 
стихий — вода, огонь, дерево, металл, земля, по Ян Чжу, состояла не только 
природа, но и человек.]. Человек — самый разумный из всех живых существ. Но у 
человека когти и зубы [26. Некоторые из этих положений Ян Чжу о человеке — 
существе наиболее разумном, но физически защищенном от опасностей меньше, чем 
другие живые существа, см. «Весна и осень Люя», цз. 20, VI, 255.] недостаточно 
[крепки] для самозащиты, кожа недостаточно [толста] для обороны, движется [он] 
недостаточно [быстро], чтобы избежать опасности. Не имеет ни шерсти, ни перьев, 
чтобы защититься от холода и жары. [Ему] приходится кормиться [другими] вещами. 
По своей природе полагается на разум, а не надеется на силу. Поэтому ценят ум — 
то, что сохраняет [человека]; силу же презирают — пренебрегают нападением на 
вещи. Хотя [своим] телом я не владею, но, поскольку рожден, не могу не хранить 
[его] в целости. Вещами я не обладаю, но, поскольку [они] существуют, не могу 
без них обходиться. Тело поистине — главное в жизни, вещи — также главное для 
его прокормления. Хотя [я] сохраню в целости жизнь и тело, но не могу владеть 
этим телом; хотя не обхожусь без вещей, но не могу владеть этими вещами. Тот, 
кто завладевает этими вещами, тот, кто завладевает этими телами, тот в личных 
[целях] захватывает тела в Поднебесной, тот в личных [целях] захватывает вещи в 
Поднебесной.