аты и потери, печаль и страх отнимут еще чуть ли не половину. За 
оставшиеся десять с небольшим лет найдется ли хоть мгновение, когда бы 
[человек] был весел, доволен, беззаботен? Зачем же тогда живет человек? Для 
наслаждений? Для красоты и яств? Для музыки и любви? Но красотой и пиршествами 
опять-таки нельзя [наслаждаться] постоянно — пресыщаешься. Музыки и любви 
нельзя жаждать постоянно. А тут опять запрещают наказаниями и убеждают 
наградами; [зовут] вперед во имя славы и {толкают] назад с помощью закона. 
Спешим состязаться за миг пустой славы, домогаясь славы с избытком после смерти.
 Сгибаясь, внимательно слушаем и смотрим, сожалея об истинности или ложности 
собственных желаний. Напрасно упускаем [возможность] высших наслаждений в эти 
годы. [Если] неспособны даже на миг беспечности, то чем же отличаемся от 
пленника в тяжких 
оковах?
Люди далекой древности знали, что в жизнь постепенно приходят, знали, что 
смерть постепенно уносит. Поэтому действовали, следуя [велению своего] сердца, 
и не шли против своих естественных желаний. Не избегали наслаждений при жизни, 
поэтому их и не манила слава. Развлекались, следуя своей природе, не шли против 
тьмы желаний, не гнались за посмертной славой, поэтому их не настигали и 
наказания. Не рассчитывали, сколько проживут лет и будет ли слава сначала или 
потом.



Ян Чжу 
сказал:
— В жизни все вещи друг от друга отличаются, а в смерти все одинаковы. [5. 
Фрагмент посвящен отрицанию бессмертия души (см. также «Чжуанцзы», стр. 222-223,
 246; Ван Чун, гл. «О смерти», «Лунь хэн», VII, 202-206).] При жизни отличаются 
друг от друга умные и глупые, знатные и низкие; в смерти же одинаковы тем, что 
[все] смердят и разлагаются, гниют и исчезают. И все же это не значит, что от 
способностей [человека] зависит быть умным или глупым, знатным или низким; это 
не значит, что от способностей [человека) зависят смрад и разложение, гниение и 
исчезновение. Следовательно, это не значит, что жизнь зависит от живых, а 
смерть — от мертвых; ум — от умных, а глупость — от глупых, знатность — от 
знатных, а низкое [состояние] — от низких. Но [это значит], что тьма вещей 
равна в жизни, равна и в смерти, равна в мудрости, равна и в глупости, равна в 
знатности, равна и в низком [состоянии]. Умирает и десятилетний, умирает и 
столетний. Умирает и милосердный и мудрый, умирает и злодей и дурак. При жизни 
— Высочайший и Ограждающий, после смерти — сгнившие кости. При жизни были 
Разрывающий на Части и Бесчеловечный, после смерти — сгнившие кости. Кто 
определит различие между ними, ведь сгнившие кости одинаковы?! Следует 
наслаждаться при жизни, к чему хлопотать о том, что будет после 
смерти!


Ян Чжу 
сказал:
— Старший Ровный не чуждался желаний. Сверх меры гордясь [своей] чистотой, 
довел себя до голодной смерти. Цзи под Ивой не был бесчувственным, но из-за 
чрезмерной гордости своим целомудрием не продолжил рода. Вот как повредили 
добрым чистота и целомудрие [6. Пример перехода явления в свою 
противоположность: добродетель, становясь чрезмерной, приносит зло.].



Ян Чжу 
сказал:
— Юань Сянь [7. Юань Сянь (Цзысы) — ученик Конфуция (см. также «Изречения», гл. 
6, I, 115).] обеднел в Лу, Цзыгун разбогател в Вэй. Юань Сянь от бедности 
меньше прожил; Цзыгун богатством навлек на себя беду. В таком случае нельзя ни 
беднеть, ни богатеть? Что же можно? Скажу: можно радоваться жизни, можно не 
утруждать себя заботами. Ибо тот, кто умеет наслаждаться жизнью, не беднеет; 
тот, кто умеет не утруждать себя заботами, не богатеет.



Ян Чжу 
сказал:
— «При жизни друг друга жалеть, по смерти друг друга покидать»