ыкой. — В 
поступках не имеет наставника, в учении не имеет друга. Красноречив, но не 
остроумен; разбрасывается, но не принадлежит ни к одной школе; любит 
необычайное, говорит безрассудно, хочет ввести в заблуждение сердца, всех 
переспорить. Занимается этим вместе с Хань Танем [25. Хань Тань — логик-софист.
] и другими.

— Зачем ты рассуждаешь об ошибках Гунсунь Луна? Хотелось бы услышать 
доказательства этих ошибок! — изменившись в лице, сказал Моу.

— Я смеюсь над тем, как Лун обманул Кун Чуаня [26. Кун Чуань — внук Конфуция, 
ученик Гунсунь Луна.], — продолжал Ведающий музыкой. — [Он] сказал, что у 
хорошего стрелка острие последующей стрелы попадает в оперение предыдущей,, 
одна стрела другую настигает, одна стрела другую направляет. Первая стрела 
наметит цель, следующая уже лежит на тетиве, и они летят непрерывно, как одна 
линия. Кун Чуань удивился, а Лун добавил, что [так бывает] еще не у самого 
замечательного стрелка. [Вот, например], ученик Невежды [27. Невежда (Пэн Мэн) 
— ученик мифического Охотника <(см. также стр. 237)>.] по имени Хун Чао [28. 
Хун Чао — стрелок, ученик Невежды.], рассердившись на жену, [стал] ее пугать. 
Натянул лук, зовущийся Вороньим [29. «Лук, зовущийся Вороньим...»: описание 
лучшего лука, с помощью которого было сбито девять солнц-ворон, и стрел 
древности.], взял стрелу из циского бамбука с опереньем из Вэй и выстрелил ей в 
глаз, прямо в зрачок, а [она] даже не моргнула. Стрела же, упав на землю, не 
подняла пыли. Разве такова речь умного 
человека?
— Речи умного глупому не понять, — ответил царевич Моу. — В чем ты 
сомневаешься? [Если] острие последующей попадает в оперение предшествующей, 
[значит] стрельба равномерная. [Если] стрела попала прямо в зрачок, а [человек] 
не моргнул, [значит] сила стрелы была исчерпана.

— Ты — ученик Луна, как же тебе не приукрашивать его недостатки? — возразил 
Ведающий музыкой. — Скажу еще о самом важном. Обманывая вэйского царя, Лун 
говорил: «[Если] есть желание, то нет мысли»; «свойства беспредельны»; «вещи 
неисчерпаемы»; «тень не движется»; «волос выдерживает [нагрузку] в тысячу 
цзиней»; «белый конь — не конь»; «у сироты теленка никогда не было матери». 
Нельзя и перечислить [тех случаев, когда] он извращает категории предметов и 
человеческих отношений.

— Не поняв истины этих слов, — ответил царевич Моу, — ты нашел их ошибочными. А 
ошибаешься ты. Ведь [если] «нет желания», то мысль [ему] тождественна; [если] 
«свойства беспредельны», то «без свойств все предельно»; «тот, кто исчерпал 
вещи, навсегда [ими] обладает»; «тень не движется» — значит, [она] изменяется; 
«волос выдерживает [нагрузку] в тысячу цзиней» — высшее равновесие; «белый конь 
— не конь» — ибо свойство здесь отделяется от формы [тела]; «у сироты теленка 
никогда не было матери» [30. О данных и других софизмах см. «Чжуанцзы», <стр. 
320,> гл. 33, прим. 17-18.] — отрицается; [возможность существования] 
теленка-сироты.

— Все это песни Гунсунь Лука, — сказал Ведающий музыкой. Ты последовал бы за 
ним, даже если бы он исторгал звук через другое отверстие.

Царевич Моу замолчал надолго, а затем объявил о своем уходе и 
сказал:
— Дозволь через несколько дней снова прийти и с тобой побеседовать.



Высочайший правил Поднебесной пятьдесят лет и не знал, порядок в ней или 
беспорядок, не ведал, желает ли народ его поддерживать или не желает. Посмотрел 
направо, налево и спросил [приближенных], но приближенные не знали; спросил за 
воротами дворца, и за воротами не знали; спросил на полях, и на полях не знали.

Тогда Высочайший пошел переодетый бродить по дорогам и услышал песенку, которую 
пели 
мальчики:
		«Создали нас, массу народа,
		Не для того ли, чтобы 
каждый		исчерпал [свою 
природу]?		Ничего не знаем, не ведаем,
		За обычаем предков следуем».

— Кто научил вас такой песне? — спросил обрадованный Высочайший.

— Мы слышали [ее] от старшего мужа, — сказали мальчики, [Высочайший] спросил 
старшего мужа, а тот ответил: «Это древняя песня» [31. «Древняя песня» — одна 
из тех песен, которые в своде «Шицзин» отсутствуют.].

Высочайший вернулся во дворец, призвал Ограждающего и уступил ему Поднебесную. 
Ограждающий, не отказываясь, ее принял [32. Фрагмент свидетельствует о передаче 
власти одного вождя другому, а также об одобрении народом деятельности вождя.].



Страж Границы 
сказал:
— Тому, кто не замыкается в себе, вещи и их форма открываются сами. Движение 
такого [человека] подобно [течению] воды, его покой подобен зеркалу [33. Здесь, 
возможно, впервые появляется зародыш теории отражения, которая развивается 
даосской школой <(см. Предисловие, стр. 29, прим. 102, 103).>], его ответ 
подобен эху, поэтому его путь подобен пути [других] вещей. Сами