о, чжэнцы уступали дорогу.

Лецзы встретился с Колдуном и подпал под его чары. Вернувшись же, обо всем 
рассказал учителю с 
Чаши-горы:
— Ваше учение я считал высшим, а теперь познал более совершенное.

— Я не открывал тебе внешнего, пока ты не постиг сущности, — сказал учитель. — 
Как же тебе судить об учении? Если рядом с курами не будет петуха, откуда 
возьмутся цыплята? Думая, — что постиг учение и [можешь] состязаться с 
современниками, [ты] возгордился, поэтому он и прочел все на твоем лице. 
Приди-ка вместе [с ним] сюда, пусть на меня посмотрит.

Назавтра Лецзы явился к учителю вместе с Колдуном. [Когда они] вышли, [Колдун] 
сказал 
Лецзы:
— Увы! Твой учитель [скоро] умрет, не проживет и десяти дней. Я видел странное 
— пепел, залитый водой.

Лецзы вошел к учителю, зарыдал так, что слезами оросил одежду, и передал ему 
[слова Колдуна].

— В тот раз я показался ему поверхностью земли, без побегов, без движения. Ему, 
видимо, почудилась какая-то преграда в источнике моей жизненной энергии. 
Приди-ка снова [с ним] сюда.

На другой день Лецзы снова явился с Колдуном. [Когда они] вышли, Колдун сказал 
Лецзы:
— Счастье, что твой учитель встретился со мной. [Ему] лучше. В пепле появилась 
жизнь. Я заметил, что энергия проникает через преграду.

Лецзы вошел к учителю и передал ему [все].

— На этот раз я показался ему в виде неба и земли, [куда] нет доступа [таким 
понятиям, как] «имя» [или] «сущность». Но источник энергии исходил из пяток. 
Вот [ему] и почудилось, что «энергия проникает через преграду», что мне лучше. 
Приди-ка снова [с ним] сюда.

На другой день Лецзы снова явился с Колдуном к учителю. [Когда они] вышли, 
[Колдун] сказал 
Лецзы:
— Твой учитель в тревоге. Трудно читать на его лице. Успокой [его, и я] снова 
его навещу.

Лецзы вошел к учителю и передал ему [все]. Учитель же 
молвил:
— На этот раз он узрел во мне великую пустоту без малейшего предзнаменования 
[чего-либо] и принял ее за признак равновесия жизненных сил. Существует всего 
девять глубин: глубина водоворота и стоячей воды, проточной воды и бьющего 
источника, родника, текущего с горы, и источника, вытекающего из ямы, реки, 
вернувшейся в русло после прорыва [дамбы], реки, растекающейся по болоту, и 
нескольких ручьев, вытекающих из одного источника. Приди-ка [с ним] снова сюда.

На другой день Лецзы вместе с Колдуном снова явился к учителю. Не успел 
[Колдун] занять [свое] место, как в растерянности пошел прочь.

— Догони его, — велел учитель.

Лецзы побежал, не смог его догнать, вернулся и доложил 
учителю:
— Не догнал. [Он куда-то] исчез! Потерялся! — Я показался ему зародышем, каким 
был еще до появления на свет. Я предстал перед ним пустым, слабым, покорным. 
[Он] не понял, кто [я], какой [я], видел то увядание, то стремительное течение. 
Вот и сбежал.

Тут Лецзы решил, что еще и не начинал учиться, вернулся [домой] и три года не 
показывался. Готовил пищу для своей жены, свиней кормил, будто людей. В резьбе 
и полировке вернулся к безыскусственности [31. Такой же взгляд на искусство см. 
«Чжуанцзы», стр. 253 <235>.]. В [других] делах не принимал участия. Лишь 
телесно, словно ком земли, возвышался он среди мирской суеты, замкнутый, 
целостный и поэтому [познал] истину до конца.



Лецзы направился в Ци, [но] с полдороги вернулся и встретил Дядю Темнеющее Око.

— Почему возвратился? — спросил Темнеющее Око.

— Я 
испугался!
— Чего же 
испугался?
--Я ел в десяти харчевнях, и в пяти [мне] подавали раньше всех.

— Пусть так. Но чего же тебе 
пугаться?
— Чистота внутри еще не освободилась, а из тела [она] просачивается [в виде] 
луча. Внешним воздействовать на сердца людей, чтобы они пренебрега