Увидев Правого Наставника, Гунвэнь Высокая Колесница [6. Правый Наставник (Ю 
Ши), Гунвэнь Высокая Колесница (Сянь) — персонажи с прозвищем, образованным от 
ранга или присвоенных ему регалий.] с удивлением 
спросил:
— Что [ты] за человек? Почему одноногий? [7. В древнем Китае преступника, 
которому отрубали ногу, обращали в раба. Говоря о «внешнем виде», одноногий, по 
мнению комментаторов, указывает на целостность духовную (собственное 
достоинство), которой свободный, даже калека, отличался от порабощенного.] От 
природы или от [руки] 
человека?
— От природы, не от [руки] человека, — ответил Правый Наставник. — От рождения 
только одна [нога]. Но по внешнему виду уже можно понять, что это не от [рук] 
человеческих, а от природы.



Фазан на болоте клюнет [лишь] через десяток шагов, напьется [лишь] через сотню 
шагов, [но] не хочет, чтобы [его] кормили в клетке. И все же не ценит, что [он] 
— сам себе хозяин.



[Когда] умер Лаоцзы [8. Во фрагменте опровергается известная легенда о том, что 
Лаоцзы ушел на запад и больше не возвратился.], явился оплакать его Цинь 
Свободный от Суеты [9. Цинь Свободный от Суеты (И) — прозвание и взгляды героя 
указывают на его принадлежность к даосам.], трижды возопил и вышел.

— Разве [вы] не были другом учителя? — спросил ученик.

— Был, — ответил Цинь Свободный от Суеты.

— И так [мало] 
плакали?
— Да. Сначала я думал, что там его ученики, а теперь понял, что нет. Когда я 
вошел попрощаться, там были старые, вопившие над ним, словно над родным сыном; 
были молодые, плакавшие над ним, словно над родной матерью. [Все] они собрались 
для того, чтобы говорить [там, где] не нужно слов, плакать [там, где] не нужно 
слез. Это означает бегство от природы, насилие над чувствами, забвение 
доставшегося [от природы]. В старину это называли карой за отступление от 
природы [10. Инвектива против Конфуция и конфуцианцев, <см. также стр. 148, 158,
 310>.].

Когда наступило время, учитель родился; пришло время уйти, учитель покорился. К 
тому, кто спокойно следует за временем и обстоятельствами, нет доступа ни 
печали, ни радости. В старину это называли независимостью от природы.

Для рук, заготавливающих хворост, [наступает] предел. Но огонь продолжает 
разгораться, и есть ли ему предел — неведомо.




Глава 
4
СРЕДИ 
ЛЮДЕЙ

Янь Юань явился к Конфуцию и попросил разрешения уйти.

— Куда? — спросил Конфуций.

— В Вэй, — ответил Янь Юань.

— 
Зачем?
— [Я], Хой, слышал, что вэйский царь, находясь в расцвете сил, вершит дела 
самовластно, бездумно расходует силу страны и не видит собственных ошибок. Он 
легко посылает людей на смерть, убитых в царстве — точно хвороста на болоте, 
народу не к кому обратиться. Ведь [я], Хой, слышал от [вас], учитель: «покинь 
то царство, где порядок, иди в то царство, где смута». Ведь больные стекаются к 
воротам лекаря. Мое желание — с помощью услышанного [от вас, учитель], 
придумать для них [какой-то] выход. Может быть и удастся излечить это царство.

— Ах! — воскликнул Конфуций. — Боюсь, что там тебя казнят. Ведь учение не 
допускает [объединения] разнородного. Разнородное ведет ко множеству, множество 
— к беспорядку, беспорядок — к скорби, а от скорби нет спасения. Совершенный 
человек древности берег [учение] сначала в самом себе, а затем в других. [Пока] 
сберегаемое еще