ой [силой] тьмы 
все расчленяет, великим зрением все созерцает, великим равновесием следует 
[природе] каждого, великой безграничностью [следует] форме каждого, великим 
доверием предоставляет каждого [своей сущности], великим утверждением держится 
[самоутверждения] каждого.



Во всем до конца — природа. Следуя [ей], обретают понимание. Тьма обладает 
стержнем, [от нее] начинаются и другие [вещи]. В ней их расчленение, [но] будто 
без расчленяющего; познание же этого будто не познание. [Тот, кто] не знает, 
впоследствии это познает. Вопросам об этом не может быть предела, но нельзя их 
задавать и беспредельно. [Вещи] легки, неуловимы, [но] каждая обладает своей 
сущностью; ни в древности, ни ныне одна не заменяет другую, нельзя [никакую 
вещь] умалить. Почему же тогда не дать название [тому, что] обладает великим 
проявлением и доказательством? Почему же не спросить о сущности? К чему 
сомневаться? Чтобы разрешать сомнения [30. В данном фрагменте Чжуанцзы 
представляет познание как процесс бесконечного разрешения сомнений <(см. также 
стр. 274)>.] с помощью несомненного, возвращаясь снова к несомненному вплоть до 
великого несомненного.




Глава 
25
ПОДРАЖАЮЩИЙ 
СВЕТУ

Подражающий Свету [1. Подражающий Свету (Цзэян) — Пын Ян, по прозванию Цзэян, 
персонаж близкий к даосскому учению.] странствовал в Чу. И Преданный Долгу [2. 
[И] Преданный Долгу (Цзе) — истый придворный с конфуцианским прозванием.] 
сказал о нем царю, но царь [его] еще не принял, а И Преданный Долгу уже 
вернулся [к себе домой].

Подражающий Свету увиделся с Ваном Решительным [3. Ван Решительный (Го), Гун 
Ушедший от Смотров (Юэсю) — сторонники даосизма, осуждающие и придворных и 
самого царя Чу.] и 
сказал:
— Почему бы [Вам], учитель, не заговорить обо мне с 
государем?
— Мне далеко до Гуна Ушедшего от Смотров, — ответил Ван Решительный.

— А чем занимается Гун Ушедший от Смотров? — спросил Подражающий Свету.

— Зимой бьет острогой черепах в Реке, а летом отдыхает на горе, в тени, — 
ответил Ван Решительный. — Когда расспрашивают его прохожие, отвечает: «Это мое 
жилище». Ведь если не сумел [представить Вас царю] И Преданный Долгу, разве я 
[сумею]? Мне далеко до И Преданного Долгу. Ведь что за человек И Преданный 
Долгу! Свойств нет, а знаниями обладает. [Если], не опираясь на собственную 
волю, используете его чудесную способность к связям, [он], конечно, погрузит 
[Вас] во мрак богатства и знатности, поможет не [обрести] свойства, а [их] 
истощить. Ведь замерзающему [он] одолжит одежду весной, а умирающему от жажды 
[посулит], напротив, холодный ветер зимой. А что за человек царь Чу! С виду — 
величествен и суров, с провинившимися беспощаден, словно тигр. Кто сумеет 
склонить его, кроме льстецов, [поправших] истинные свойства! Поэтому мудрый в 
крайней нужде заставляет домашних забыть о бедности; будучи проницательным, 
заставляет царей и знатных забыть о рангах, о жалованье и стать скромными; 
среди вещей вместе с другими наслаждается; среди людей он одобряет тех, кто, 
сохраняя себя, проникает в вещи. Поэтому даже без слов [он] поит людей 
гармонией; рядом с людьми их улучшает; как должно отцу [поступать] с сыном, 
возвращает их в свое жилище. А отдыхая от своих благотворении, отдаляется от 
людских помыслов. Поэтому и говорю: «дождись Гуна Ушедшего от 
Смотров»!


Мудрый видит все связи между собой и другими в единстве, [сам] не ведая почему, 
— таков [его] характер. Отвечая колебаниям жизни, [он] считает своим учителем 
природу, люди же вслед называют его [учителем]. Печально, что не узнают и не 
делают [этого] постоянно, и вскоре приходит конец. Каким же образом? [А вот 
как]: красивому от рождения люди дают зеркало. Не поведали бы, и не узнал, что 
красивее других. То ли знал бы, то ли нет; то ли слышал бы, то ли нет; а 
радоваться мог бы до смерти без конца; люди любовались бы на него также без 
конца — таков характер. Мудрый же любит людей, и люди [так] называют его. Не 
назвали бы и не ведал бы, что любит людей. То ли ведал бы, то ли нет; то ли 
слышал бы, то ли нет, а его любовь к людям [длилась бы] до смерти без конца, и 
люди наслаждались бы ею также без. конца — таков характер.



Родное царство, родная столица, взглянуть на них издали — какое счастье! Пусть 
это даже скопление холмов и курганов, заросших травами и деревьями, но девять 
из десяти вернувшихся все же будут счастливы, а особенно [когда] увидят уже 
виденное, услышат уже слышанное. [Это словно] башня в десять жэней высотой, 
которой любуется весь народ.



[Муж] из род