арь Чу уселся рядом с царем Фань и вскоре [кто-то] из приближенных чуского 
царя 
сказал:
— [Царство] Фань [10. [Царство] Фань — одно из древнекитайских царств, 
находившееся на территории современной провинции Хэнань.] трижды погибало.

— Гибели [царства] Фань, — ответил фаньский царь, — оказалось недостаточно, 
чтобы уничтожить мое существование. [Если же] гибели [царства] Фань оказалось 
недостаточно, чтобы уничтожить мое существование, то существования [царства] Чу 
оказалось недостаточно, чтобы сохранить [ваше] существование. Отсюда видно, что 
Фань еще не начало погибать, а Чу еще не начало существовать.




Глава 
22
ЗНАНИЕ СТРАНСТВОВАЛО НА 
СЕВЕРЕ

Знание странствовало на Севере у истоков [реки] Темная вода, взошло на холм 
Незаметный и встретилось с Недеянием [1. Недеяние — Увэй вэй; значение 
последнего вэй неясно. Недеяние — только Увэй, см. стр. 251. J. Legge (vol. XL, 
p. 57) переводит «Dumb Inaction» («Немое Недеяние»); R. Wilhelm («Dschuang Dsi»,
 S. 161) — «schweigenden Nichstun», видимо решив, что под «не действовать» 
подразумевается и «не говорить». Но «немое» лишнее и по тексту, ибо Недеяние не 
отвечает не оттого, что немое, а оттого, что «не знает». По Чэн Сюаньину (вэй 
чжи Увэй) его можно понять, как «называемое Недеянием» (см. наш перевод в речи 
Предка). В именах героев и названиях местностей — Недеяние, Возвышающийся 
Безумец, Темная (Изначальная) Вода, Конец Сомнений — также олицетворяется 
процесс познания, как и в Знании и других героях (см. стр. 189). Характеристика 
Безумца, как и Подобного Небытию (т.е. самой материи), позволяет говорить о 
философском понимании безумия как мудрости, и воплощении ее в образе такого 
юродивого,, как чуский безумец Встречающий Колесницы.].

— Мне хочется тебя спросить, — сказало Знание Недеянию, — как размышлять, как 
думать, чтобы познать путь? Где находиться, чему покориться, чтобы утвердиться 
в пути? За кем следовать, какой дорогой, чтобы обрести 
путь?
Ни на [один из] трех вопросов Недеяние не ответило. Не только не ответило, но и 
не знало, что ответить.

Ничего не добившись, Знание вернулось на южный [берег реки] Светлая вода, 
взошло на холм Конец Сомнений и, заметив Возвышающегося Безумца, задало ему те 
же вопросы.

— Ах! Я это знаю, сейчас тебе скажу, — ответил Возвышающийся Безумец, но тут же 
забыл, что хотел сказать.

Ничего не добившись, Знание вернулось во дворец предков, встретило Желтого 
Предка и задало [ему те же] вопросы.

— Не размышляй, не думай и начнешь познавать путь. Нигде не находись, ничему не 
покоряйся и начнешь утверждаться в пути. Ни за кем не следуй, ни по какой 
дороге [не ходи] и начнешь обретать путь, — ответил Желтый Предок.

— Мы с тобой это знаем, — сказало Знание. — [А] оба [встреченные мною прежде] 
не знали. Кто же из [них] 
прав?
— Один, по имени Недеяние, воистину прав; другой, Возвышающийся Безумец, ему 
подобен, — ответил Желтый Предок. — Ни я, ни ты к ним до конца не приблизимся, 
ибо «Знающий не говорит, говорящий не знает». Поэтому «мудрый и осуществляет 
учение безмолвно». Пути нельзя постичь <в словах>, свойств нельзя добиться 
<речами>. Милосердием можно действовать, справедливостью можно приносить ущерб, 
церемониями [можно] друг друга обманывать. Поэтому и говорится: «После утраты 
пути появляется добродетель, после утраты добродетели появляется милосердие, 
после утраты милосердия появляется справедливость, после утраты справедливости 
появляются церемонии. Церемонии — это украшение учения и начало смуты». Поэтому 
и говорится: «Тот, кто осуществляет путь, с каждым днем все больше утрачивает, 
утратив, снова утрачивает вплоть до того, когда достигает недеяния, недеянием 
же все совершает» [2. См. «Дао дэ цзин», §2, 38, 48.]. [Если] ныне, уже став 
вещью, [некто] захочет вернуться к своему корню, не будет ли [это ему] трудно? 
Это легко лишь великому человеку. [Ведь] жизнь следует за смертью, а смертью 
начинается жизнь. Разве кому-нибудь известен их порядок? Рождение человека — 
это скопление эфира. Соберется [эфир], образуется жизнь, рассеется — образуется 
с