т Лаоцзы], Конфуций поведал [обо всем] Янь Юаню и 
сказал:
— [Я], Цю, в познании пути подобен червяку в жбане с уксусом. Не поднял бы 
учитель крышку, и я не узнал бы о великой целостности неба и земли.



Чжуанцзы увиделся с луским [царем] Айгуном [6. Айгун правил в Лу с 495 по 467 г.
 до н.э. Считая, что Чжуанцзы жил на сотню с лишним лет позже, Чэн Сюаньин 
относит данный фрагмент к числу вымышленных, а Дж. Легге отрицает его 
подлинность (см. J. Legge, vol. XL, p. 49), Эти авторы не учитывают, что при 
устной передаче в произведениях ораторов, как и в народной песне, одно имя 
могло случайно и намеренно заменяться другим.], и тот [ему] 
сказал:
В Лу много конфуцианцев, [но] мало [Ваших] последователей, Преждерожденный.

— В Лу мало конфуцианцев, — возразил Чжуанцзы.

— Как [можно] говорить, что [их] мало? По всему царству [ходят люди] в 
конфуцианских одеждах, — возразил Айгун.

— [Я], Чжоу, слышал, будто конфуцианцы носят круглую шапку [в знак того, что] 
познали время небес; ходят в квадратной обуви [в знак того, что] познали форму 
земли [7. Своей одежде конфуцианцы придавали символическое значение: небо в 
древнем Китае считалось круглым, а земля — квадратной.]; подвешивают [к поясу] 
на разноцветном шнуре нефритовое наперстье для стрельбы [в знак; того, что] 
решают дела немедленно. Благородные мужи, обладающие этим учением, вряд ли 
носят такую одежду; а те, кто носит, вряд ли знают это учение. [Вы], государь, 
конечно, думаете иначе. [Но] почему бы [Вам] не объявить по всему царству: «Те, 
что носят, такую одежду, не зная этого учения, будут приговорены к 
смерти!»
И тут Айгун [велел] оглашать этот [указ] пять дней, и в Лу не посмели больше 
носить конфуцианскую одежду. Лишь один муж в конфуцианской одежде остановился 
перед царскими воротами. Царь сразу же его призвал, задал вопрос о 
государственных делах [и тот, отвечая], оказался неистощимым в тысяче вариантов 
и тьме оттенков.

— Во [всем] царстве Лу один конфуцианец, — сказал Чжуанцзы. — Вот это можно 
назвать 
много!


Не давая места думам ни о ранге, ни о жалованье, Раб из Сотни Ли [8. Раб из 
Сотни Ли (Боли — название места, Си — раб) — мудрый советник Мугуна, правившего 
в Цинь с 659 по 621 г. до н.э. По представленному здесь варианту Боли Си был 
«из презренных»; по другим вариантам он побывал в сановниках в царстве Юй, 
находившемся на территории современной провинции Шаньси, а после его поражения, 
был куплен за пять бараньих шкур [см. «Речи Цинь», — «Речи борющихся царств» 
(«Чжань го цэ»), Шанхай, 1958, стр. 66].] кормил буйволов, и буйволы жирели. 
Поэтому, забыв о том, что он — презренный раб, циньский [царь] Мугун вручил ему 
управление [царством].



[Ограждающий] из рода Владеющих Тигром не давал места думам ни о жизни, ни о 
смерти, поэтому оказался способным растрогать людей.



Сунский царь Юань задумал [отдать приказ] нарисовать карту. Принять [приказ] 
явилась толпа писцов. [Одни] стояли, сложив в приветствии руки, [другие], чуть 
ли не половина, оставшись за дверями, лизали кисти, растирали тушь. Один же 
писец с праздным видом, не спеша подошел последним. Принял [приказ], сложил в 
приветствии руки и, не останавливаясь, прошел в боковую комнату.

Царь послал за ним человека последить, и оказалось, что [тот писец] снял одежду 
и полуголый уселся, поджав под себя ноги.

— Вот это — настоящий художник! [Ему] и можно [поручить карту]! — воскликнул 
царь.



В [местности] Скрывающихся [9. Значение местности, в которой «скрывались» (Цан 
— тот же иероглиф означал и раба), подтверждает Сыма Бяо, говоря, что Царь 
Прекрасный «переодевался», т.е. посещал это место инкогнито. Попытки 
отождествить «удильщика» со стратегом царя Прекрасного — Тайгуном лишены 
оснований, ибо Тайгун стал родоначальником царей в Ци, а «удильщик» ушел в 
неизвестность.] царь Прекрасный увидел мужа; удившего рыбу: рыбачил без крючка, 
удилища не держал. Другие рыбаки [сказали]: «Всегда [так] удит». Царь 
Прекрасный пожелал [его] возвысить и вручить ему [бразды] правления, но боясь 
неудовольствия старших советников, отцов и братьев, решил покончить [с этой 
мыслью] и от нее отказаться. И все же в опасении, что народ лишится [защиты] 
Неба, на другое утро, собрав великих мужей, 
сказал:
— Ночью [я], единственный, увидел доброго человека с черным лицом и бородой, 
верхом на пегом коне с одним пурпурны