ся] ко 
[всей] тьме вещей беспристрастно, [разве окажутся] одна хуже, другая лучше? У 
пути нет ни конца, ни начала, у вещей есть смерть и рождение, их совершенство 
ненадежно; то пустые, то полные, не [навечно] обретают свою форму. Годы нельзя 
повторить, время нельзя остановить. Увядание и рост, полнота и пустота, конец и 
начало — вот почему называем великой справедливостью, судим о [естественном] 
законе тьмы вещей. Жизнь вещи подобна стремительному бегу, [она] развивается с 
каждым движением, изменяется с каждым моментом [9. Это изречение Чжуанцзы 
наиболее близко к отмечавшейся В.И. Лениным знаменитой формуле Гераклита «...
нельзя войти дважды в одну и ту же реку...» (В.И. Ленин, Философские тетради, — 
стр. 291).]. [Ты спрашиваешь], что тебе делать? Чего не делать? Ведь в будущем, 
конечно, сам по себе изменишься.

— Но что же тогда ценного в пути? — спросил Дядя Реки.

— Познавший путь, — ответил Северный Океан Жо, — непременно постигнет 
[естественный] закон; постигший [естественный] закон непременно поймет, что 
такое власть; понявший, что такое власть, не станет вредить себе из-за вещей. 
[Человека] настоящих свойств огонь не обожжет, вода не утопит, ни холод, ни жар 
не причинят [ему] вреда, ни хищные птицы, ни дикие звери [его] не погубят. 
[Это] не значит, что они к нему (отнесутся] безразлично. [Это] значит, что [он] 
изучает опасное и безопасное, спокоен в счастье и в беде, осторожен, и 
приближаясь и удаляясь, и ничто [ему] не вредит. Поэтому и говорится: 
«Естественное — внутри, человеческое — вовне». Свойства зависят от природы; 
поняв, что в поведении естественное, а что человеческое, [обретешь] корень в 
природном и твердость в свойствах. [Чем] топтаться на месте, [то] вытягиваясь, 
[то] сжимаясь, [лучше] вернуться к самому важному и поговорить о высшем.

— Что такое естественное? Что такое человеческое? — спросил Дядя Реки.

— У буйвола и у коня по четыре ноги, — ответил Северный Океан Жо, — это 
называют естественным. Конь в узде, буйвол с продырявленным носом — это называю 
человеческим. Поэтому и говорится: «Не губи природного человеческим, не губи 
естественного искусственным, не жертвуй собой ради приобретения». Тщательно 
сохраняй [природное], не теряй [его] — это назову возвращением к своему 
истинному.



Одноногий [10. Одноногий (Куй) — насекомое с одной ногой. Названные в начале 
фрагмента Глаз и Сердце в дискуссию не вступают. Они, возможно, отнесены к 
заключающему беседу «мудрому».] позавидовал Сороконожке, Сороконожка 
позавидовала Змее, Змея позавидовала Ветру, Ветер, позавидовал Глазу, Глаз 
позавидовал Сердцу.

Одноногий сказал 
Сороконожке:
— Подпрыгивая на одной ноге, я передвигаюсь медленнее [тебя]. Как ты ныне 
[справляешься] со [своей] тьмой 
ножек?
— Не знаю почему, [но] я двигаюсь ныне с помощью естественного механизма, — 
ответила Сороконожка. — Разве ты не видел слюны? Когда плюют, [капельки] то 
крупные, точно жемчужины, то мелкие, точно туман, рассеиваясь, падают вниз. 
[Этих капель] нельзя и сосчитать.

Сороконожка сказала 
Змее:
— Я передвигаюсь на многих ногах. Почему же я не могу догнать тебя, у которой 
нет 
ног?
— [Мною] движет естественный механизм. Разве [его] можно изменить? И как бы я 
стала ходить ногами? — ответила Змея.

Змея сказала 
Ветру:
— Я передвигаюсь, шевеля своим позвоночником и ребрами, как будто у меня есть 
[ноги]. [У тебя] как будто нет [ног], как же ты ныне, бушуя, поднимаешься с 
Северного океана и, бушуя, влетаешь на Южный 
океан?
— Да, я бушуя поднимаюсь с Северного океана и влетаю на Южный океан, — ответил 
Ветер. — Но ткни меня пальцем, и меня одолеешь; наступи на меня, и меня 
одолеешь, а ведь лишь я способен ломать огромные деревья и сносить большие дома.
 Поэтому великие победы одерживает [лишь] тот, кого не победит тьма мелочей. 
Одерживать великие победы способен лишь мудрый.



[Когда] Конфуций странствовал по [местности] Куан [11. Об окружении Конфуция в 
местности Куан, но с другим содержанием, см. «Изречения» (гл. 9, 11, I, 176, 
250). Комментарии говорят, что Куан находилось в царстве Вэй, поэтому название 
жителей — сунцы — здесь описка.], сунцы окружили его в несколько рядов, но [он],
 не прекращая, пел и перебирал струны.

— Почему [вы], учитель, развлекаетесь? — войдя, спросил Цзылу.

— Подойди, я тебе поведаю, — ответил Конфуций. — Я давно уже опасался беды, но 
не [смог ее] избежать — [такова] судьба. Давно уже добивался удачи, но [ее] не 
достиг — [таково] время. При Высочайшем и Ограждающем в Поднебесной не было 
неудачников, и [благополучия] добивались не знаниями. При Разрывающем на Части 
и Бесчеловечном не было людей удачливых, и не из-за недостатка в знаниях. 
Таково соотношение времени и обстоятельств. Ведь мужество рыболова в том, чтобы 
не избегать па воде встречи с драконом. Мужество охотника в том, чтобы не 
уклоняться на суше от тигра и носорога. Мужество героя в том, чтобы встретить 
смерть, точно жизнь, скрестив сверкающие клинки. Мужество мудрого в том, чтобы 
бестрепетно встретить великое бедствие, сознавая, что беда зависит от судьбы, а 
удача — от времени [12. Учение о судьбе и времени — об эпохе, как причине удачи 
или неудачи того или иного деятеля, его учения, опровергается здесь с помощью 
эпизода из жизни Конфуция: его собственная оценка эпизода оказывается ложной.]. 
Останься [здесь], Ю! Моя судьба 
предрешена!
Но вскоре вошел латник попрощаться и 
сказал:
— [Вас] приняли за Яна Тигра, поэтому и окружили. Ныне же снимаем [осаду]. — 
[Он] попросил разрешения проститься и ушел.



Гунсунь Лун сказал царевичу Моу [13. Царевич Моу («Лецзы», 81-83, гл. 4, прим. 
21) отстаивал