учение Гунсунь. Луна, здесь же опровергает своего прежнего 
учителя, доказывая правоту Чжуанцзы.
]:
— [Я], Лун, с юности изучал путь древних государей, [когда] вырос, понял 
поведение милосердного и справедливого. [Я] объединил тождество и различие, 
отделил твердость и белизну, [утвердил] истинное и неистинное, возможное и 
невозможное. [Я] утомился, [постигая] знания [всей] сотни школ, исчерпал 
мастерство в споре многих ораторов и счел, что достиг высшей проницательности. 
Ныне же услышал речи Чжуанцзы и удивился, [так] они неясны. В чем [я] отстал 
[от него] — в красноречии, в знаниях? Не пойму! Ныне я больше не раскрою рта. 
Дозвольте спросить, в чем его 
секрет?
Царевич Моу облокотился о столик, глубоко вздохнул, взглянул на небо и, 
улыбнувшись, 
заговорил:
— Разве ты не слышал, что сказала Лягушка из обмелевшего колодца Черепахе из 
Восточного моря? «Почему бы, [вам], учитель, не зайти посмотреть, как я 
наслаждаюсь? [Я] выбираюсь наверх, прыгая по стенкам колодца, возвращаюсь, 
отдыхая в выбоинах стены, где выпал кирпич. Зайду в воду — доходит до подмышек, 
до подбородка; зайду в ил — утонет в нем и стопа и голень.

Никто кругом со мною не сравнится, ни червяки, ни головастики. К тому же то 
прыгать, то сидеть в разрушенном колодце, распоряжаться целой лужей — это 
высшее наслаждение!» Не [успела} еще Черепаха из Восточного моря ступить левой 
ногой, как правое колено уже застряло. Тут [она] потопталась и, пятясь, стала 
рассказывать [Лягушке] о море: «Ведь так [оно] широко, что тысячи ли не хватит 
измерить его дали; так глубоко, что тысячи жэней не хватит достать до [дна]. Во 
времена Молодого Дракона за десять лет девять раз [случалось] наводнение, а 
воды [в море} не прибавилось; во времена Испытующего за восемь лет семь раз 
[случалась] засуха, а берега [его] не понизились. Много ли [пройдет] времени, 
мало ли, сколько бы ни влилось, сколько бы ни вылилось, [море] не переменится. 
Вот какое огромное наслаждение [жить] в Восточном море». Тут, само собою 
разумеется, Лягушка из обмелевшего колодца испугалась и задрожала, как 
потерянная.

Не уподобляешься ли Лягушке из обмелевшего колодца с [твоими знаниями), 
недостаточными, чтобы] понять тончайшие речи учения, [со стремлением] каждый 
раз [показаться] острословом своего 
времени?
Да притом [тебе, — продолжал царевич, —] со знаниями, не[достаточными, чтобы] 
отграничить область истинного от неистинного, так же непосильно познать речи 
Чжуанцзы, как комару снести гору, а стоножке перегнать реку. Чжуанцзы же в 
своем мастерстве попирает Желтые источники; взмывает к дальним небесам, [для, 
него] нет ни юга, ни севера. Беспрепятственно проникая во [все] четыре стороны, 
погружается в неизмеримое, [для него] нет ни востока, ни запада. Начиная с 
изначального, возвращается ко всеобщему проникновению [эфира]. Ты же с трепетом 
просишь [рассказать о нем] для изучения, ищешь его, [чтоб отточить свое] 
красноречие. Не так же ли это мелко, как глядеть на небо через трубочку, как 
целиться шилом в землю? Уходи! Разве ты не слышал о том, как младшие сыновья из 
Шоулина [14. Шоулин — город в царстве Янь.] учились ходьбе в Ханьдане? Еще не 
приобретя [в этом] царстве [нового] мастерства, утратили прежнюю [сноровку] в 
ходьбе, вернулись же ползком. [Если] теперь не уйдешь, забудешь прежнее 
[искусство], потеряешь свое ремесло.

Гунсунь Лун удалился так стремительно, что не успел ни остановить языка, ни 
закрыть разинутого рта.



[Когда] Чжуанцзы удил в реке Бушуй [15. Бушуй (Бухэ) — приток Хуанхэ.], от 
чусского царя прибыли два знатных мужа и передали [ему слова царя]: «хочу 
обременить [вас службой] в [моем] царстве».

Не выпуская из рук удочку и не оборачиваясь, Чжуанцзы так [им] 
сказал:
— Слыхал я, что в Чу есть Священная черепаха. Три тысячи лет как она мертва, и 
цари хранят [ее] в храме предков [завернутую] в покровах в ларце. Что лучше для 
черепахи: быть мертвой, чтобы почитали и хранили ее панцирь, или быть живой и 
волочить хвост по 
земле?
— Лучше быть живой и волочить хвост по земле, — ответили знатные мужи.

— Вот и я хочу волочить хвост по земле [16. Одна из формулировок отказа 
Чжуанцзы служить власть имущим <(см. также стр. 221, 313)>.]. Уходите! — 
заключил Чжуанцзы.



Чжуанцзы отправился повидаться с Т