проявляется во внешнем облике и форме и следует за красотой, 
[появляются] обряды. [Когда] обряды и музыка распространяются повсюду, в 
Поднебесной начинается смута. [Если] тот, кто исправляет [других], невежествен 
в своих свойствах, [его] свойства не распространяются. [Если же] 
распространяются, то вещи непременно утратят свой [природный] характер.

Люди древности еще при хаосе вместе со [всеми] современниками обретали 
безмятежность и спокойствие. [Силы] жара и холода тогда соединялись в покое, 
души предков и боги не причиняли вреда, четыре времени года проявлялись 
умеренно, [вся] тьма вещей не страдала, ничто живое не умирало преждевременно. 
Хотя у людей и были знания, их нельзя было применить. Это и называлось высшим 
единством. В те времена не совершали деяний и постоянной была естественность. 
Когда же свойства стали ослабевать, в Поднебесной начали действовать Добывающий 
Огонь Трением [2. Добывающий Огонь Трением (Суйжэнь) — позже Зажигающий Огонь 
Зеркалом. Этот мифический герой, возможно, имеет какое-то отношение к родам, 
также связанным с огнем <(см. стр. 177, 180, 205)>.] и Готовящий Жертвенное 
Мясо. [Люди] покорились, но утратили единство. Свойства упали ниже, и в 
Поднебесной начали действовать Священный Земледелец и Желтый Предок. [Люди] 
успокоились, но стали непокорными. Свойства упали еще ниже, и в Поднебесной 
начали действовать [Высочайший] из [рода] Гончаров [3. Род Гончаров (Тан) — 
перевод основывается на полном наименовании рода Высочайшего (Тао Тан ши), 
которое здесь опущено, так же как рода Ограждающего (Юй вместо Ю Юй ши).] и 
[Ограждающий] из [рода] Владеющих Тигром. Тут расцвели управление, просвещение 
и [тому подобное]. Рассеяли простоту, загрязнили чистоту, ушли от пути ради 
добрых Дел, воздвигли преграды для свойств ради действий, а затем отказались от 
[природного] характера и последовали за [своими] взглядами. Сердце [одного] 
узнавало сердце [другого], и знания стали недостаточными для успокоения 
Поднебесной. А затем к этому добавили еще внешнюю красоту [4. Иероглиф вэнь 
(«внешняя красота») начал применяться для обозначения «литературы», «изящной 
словесности», видимо, только со средних веков.] и многознание. Внешняя красота 
уничтожила сущность, а многознание ослабило разум. И тогда в народе начались 
смуты и беспорядки, нельзя было вернуться к [природному] характеру и чувствам, 
вернуться к [их] началу. Отсюда видно, что мир потерял путь, а путь покинул мир.
 Мир и путь утратили друг друга. Как же могли владеющие путем поднять мир? Как 
же могли в мире поднять путь? Пути нечем было поднять мир, миру нечем было 
поднять путь. Даже если мудрый; не уходил в горы и леса, его свойства 
оставались скрытыми. Причина отнюдь не в том, что [он] сам скрывался. Те, кого 
в древности называли отшельниками, отнюдь не прятались и не скрывались, отнюдь 
не замыкали свои уста и не молчали, отнюдь не скрывали свои знания и [их] не 
обнаруживали. Это великое заблуждение [учения] о времени и судьбе [5. 
Подразумевается конфуцианское, подробнее см. <стр. 219,> гл. 17, прим. 12.]. 
Когда [учение] о времени и судьбе широко распространилось в Поднебесной, те, 
кто [стремился] возвратиться к единству, исчезли бесследно. Это не [учение] о 
времени и судьбе, а великое бедствие для Поднебесной! Тогда, уйдя в глубину 
[естественности], ожидали, храня высшее спокойствие. Таков путь к 
самосохранению. В древности те, кто хранил [в себе] путь, не приукрашивали свои 
знания красноречием, не терзали [всех] в Поднебесной своими знаниями, не 
истощали [своих] свойств знаниями. Им оставалось лишь остерегаться, пребывая в 
своем жилище, и [стараться] вернуться к своему [природному] характеру. Путь, 
конечно, не действует по мелочам, свойства, конечно, не познаются по мелочам. 
Малые знания вредят свойствам, а малые дела вредят пути. Поэтому и говорится: 
«Исправляй самого себя, и только». Радость целостности — это обретение 
желаемого. [Но] обретением желаемого в древности называли не [пожалование] 
колесницы с высоким передком и парадной шапки [6. Регалии, которые жаловались 
сановникам.], а только ту радость, к которой нечего добавить. Ныне же 
обретением желаемого называют [пожалование] колесницы с высоким передком и 
парадной шапки. [Но] колесница с высоким передком и парадная шапка принадлежат 
телу, не природному характеру. [Такие] вещи появляются случайно, на [какое-то] 
время. Временные — их приходу не воспрепятствовать, их ухода не остановить. 
Поэтому ради колесницы с высоким передком и парадной шапки нельзя давать волю 
[своим] желаниям, нельзя и прибегать к пошлости из-за нужды и стесненного 
положения. И в том, и в другом [случае] радость [должна быть] одинаковой. [Она] 
лишь в отсутствии печали. Ныне же уход временного лишает [человека] радости. 
Отсюда видно, что даже радость его была бесплодной. Поэтому и говорится: «Те, 
кто теряет себя в вещах, утрачивают в пошлом [природный] характер». Таких 
назову людьми, [которые все] ставят вверх ногами.




Глава 
17
С ОСЕННИМИ 
РАЗЛИВАМИ

С осенними разливами сотни потоков переполнили Реку. [Она] разлилась так широко,
 что с одного берега и даже с островка не отличишь на другом берегу буйвола от 
коня. И тут Дядя Реки [1. Дядя Реки (Хэ бо) — бог реки Хуанхэ. О человеке, 
который им якобы стал, см. гл. 6, прим. 12.] возрадовался, считая, что у него 
[теперь] вся красота Поднебесной.

[Он] по течению двинулся к востоку и достиг Северного Океана. Взглянул на 
восток к не увид