природой и знание созданного человеком — [знание] истинное. 
Знание созданного природой дается природой. [Тот, кто обладает] знанием 
созданного человеком, с помощью познания познанного упражняется в познании 
непознанного. [Такой человек] не умирает преждевременно, доживает до 
естественного предельного возраста. Это знание наиболее полное. И все же в нем 
есть и пагубное. Ведь знание точное от [чего-то] зависит, а то, от чего оно 
зависит, — совершенно неопределенное. Как знать, называемое мною природным — 
это, быть может, человеческое, а называемое человеческим — это, быть может, 
природное? Только настоящий человек [2. «Настоящий человек» — чжэнь жэнь, 
термин, возникший для обозначения: даосского философа; приобрел позже значение 
«святой», «бессмертный».] обладает истинным знанием.

Кого же называют настоящим человеком? Настоящий человек древности не шел против 
малого, не хвалился подвигами, не [входил в число] мужей, [представляющих] 
замыслы. Поэтому ошибаясь, не раскаивался, а поступив правильно, не [впадал] в 
самодовольство. Такой человек [мог] подняться на вершину и не устрашиться, 
войти в воду и не промокнуть, вступить в огонь и не обжечься. Своим познанием 
[он, даже] умирая, мог восходить к пути. Настоящий человек древности спал без 
сновидений, просыпаясь, не печалился, вкушая пищу, не наслаждался. Дыхание у 
него было глубоким, исходило из пят, а у обычных людей идет из горла. У 
человека, побежденного [в споре], слова застревают в глотке, будто [его] тошнит,
 — чем сильнее страсти в человеке, тем меньше в нем [проявляется] естественное 
начало.

Настоящий человек древности не ведал любви к жизни, не ведал страха перед 
смертью. Входя [в жизнь], не радовался, ухом [из жизни], не противился, 
равнодушно приходил и равнодушно возвращался — и только. Не забывал о том, что 
было для него началом; не стремился к тому, что служило ему концом. Получав 
[что-либо], радовался, возвращая, об этом забывал. Это и называется не помогать 
разумом пути, не помогать природе искусственным. Такого и называют настоящим 
человеком.

У такого сердце — в покое, [выражение] лица — неизменно, лоб — высок и ясен. 
Прохлада [исходит от него], точно от осени тепло, точно от весны. Радость и 
гнев [его естественны], как четыре времени года. [Он] общается с вещами, [как 
это] необходимо, но [никто] не знает его пределов. Поэтому мудрый способен 
поднята войско, покорить царство, не утратив [привязанности] людских сердец; 
распространить полезное на [всю] тьму вещей, но не из любви к людям. Ибо тот, 
кто упивается [своим] пониманием вещей, не мудр; обладающий личными 
привязанностями не милосерден; [тот, кто ожидает] удобного момента, не 
добродетелен; кто взвешивает полезное и вредное, тот — неблагородный муж; [кто] 
теряет себя, домогаясь славы, тот не муж; [тот, кто] жертвует собой, теряя 
истинное, тот не [способен] повелевать другими. Такие, как Ху Буцзе [3. Ху 
Буцзе — по комментарию Чэн Сюаньина не принял трона, предложенного ему 
Высочайшим, бросился в реку и утонул.] и Омраченный Свет [4. Омраченный Свет (У 
Гуан, или Моу Гуан) — отказался от трона, предложенного ему Испытующим, и, 
обняв камень, утопился в реке Лу <(см. стр. 291-292)>.], Старший Ровный и 
Младший Равный, Сидящий на Корточках, Помнящий о Других [5. Помнящий о Других 
(Цзи То) — скрылся вместе со своими учениками из опасения, что после отказа 
Омраченного Света, Испытующий предложит ему престол <(см. стр. 282)>.] и 
Наставник Олень [6. Наставник Олень (Шэньту Ди) — утопился от горя, думая, что 
Цзи То погиб <(см. стр. 282)>.], были слугами других, исполняли чужие желания, 
а не собственные. Настоящий человек древности был справедлив и беспристрастен; 
[ему] как будто [чего-то] не хватало, но не [требовалось] дополнительного; [он] 
любил одиночество, но [на нем] не настаивал; соблюдал чистоту, но без прикрас. 
Улыбался, словно от радости, но двигался лишь по принуждению. Собранное [в нем] 
вторгалось в нас, вместе с ним в нас укреплялись свойства. Строгостью был 
подобен времени, возвышенный, не терпел ограничений; о