млю своим гробом, небо — саркофагом, солнце и луну 
— нефритовыми кружками, планеты и звезды — мелким жемчугом, а [всю] тьму 
существ — своими провожатыми. Разве мои похороны не будут 
совершенными?
— Мы боимся, — ответили ученики, — что [Вас], учитель, склюют вороны и коршуны.

— На земле, — сказал Чжуанцзы, — [я] пойду на пищу воронам и коршунам, под 
землей — муравьям. Отнимите у одних, отдадите другим. За что же муравьям такое 
предпочтение?!


[Если] выравнивать с помощью неровного, то и ровное станет неровным. [Если] 
доказывать с помощью недоказанного, то и доказанное станет недоказанным.

Знающий действует [на других] только своими знаниями. Прозорливость 
подтверждается [естественными законами]. Ведь давно уже [известно] что знающему 
далеко до прозорливого. Но разве не печально, что глупцы, опираясь лишь на 
виденное ими самими, несут [это] людям? Их успехи только во внешнем.




Глава 
33
КАК УПРАВЛЯТЬ 
ПОДНЕБЕСНОЙ

Учений как управлять Поднебесной много, но ни одно из них нельзя применить, 
оттого что они деятельны. Где же в действительности так называемое учение 
древних? Отвечу — «повсюду». На вопросы — «Откуда появляется прозорливый? 
Откуда появляется умный?» — [отвечу]: «Источник рождения мудрого, формирования 
государя — один».

Не отделяющегося от рода называют естественным человеком, не отделяющегося от 
тончайшего семени называют прозорливым человеком, не отделяющегося от истинного 
называют настоящим человеком. Того, кто [своим] родом считает природу, корнем — 
основные свойства, воротами — путь, началом же — развитие, называют мудрым 
человеком. А тот, кто считает милосердие наградой, справедливость — правилом, 
обряды — поведением, музыку — гармонией, от кого пахнет благими делами и 
милосердием, называется благородным мужем.

Те, кто разделяет с помощью устоев, берут за образец имена <славу>, считают 
обучение свидетельством, а сопоставление — решением, они считают [всего лишь] 
до четырех. Так вот [все] сто должностных лиц общаются друг с другом по 
старшинству. Обычным [они] считают дела, главным — пищу и одежду; естественным 
законом народа — размножение, собирание и накопление для прокормления всех — 
старых и малых, сирых и вдовых. Разве этого не было в изобилии у людей 
древности? Равные прозорливому по разуму, будучи безыскусственными, [как] 
природа, взращивали тьму существ, гармонировали со [всей] Поднебесной, и [ее] 
даяния распространялись на [все] сто семейств. Понимая исходные числа, 
соединяли [их] и с конечным мерилом. Шесть стран света, четыре времени года, 
малое и великое, грубое и тонкое — движение, которое существует повсюду. [Все 
это] они понимали и неоднократно повторяли. Есть еще много хронистов, 
передающих старые устои от поколения к поколению. Те [устои, что содержатся] в 
песнях и преданиях, обрядах и музыке, способны понимать многие из мужей в Цзоу 
и Лу [1. «Мужи в Цзоу и Лу»: Цзоу (родина Мэнцзы, находилась на территории 
современной провинции Шаньдуи) и Лу (родина Конфуция) — царства, в которых 
господствовало конфуцианство.] — Преждерожденных в широких поясах с табличками. 
[Они] используют песни, предания, обряды, чтобы говорить о стремлениях, о 
событиях, о поведении; [они] используют музыку, гадательные знаки, хронику 
«Весна и осень», чтобы говорить о гармонии, о жаре и холоде, о разделении по 
именам <знатности>. Сколько-то их рассеялось по [всей] Поднебесной, [они] 
утвердились в Срединных царствах. В учениях ста школ их иногда хвалят и о них 
говорят.

[С тех пор как] в Поднебесной началась великая смута, утратилась ясность 
достойных и мудрых, не стало единства в [понимании] пути и основных свойств, 
мн