у взглянуть 
[на землю] под [Вашими] ногами.

Дозорный снова доложил, и Разбойник Чжи [передал] в 
ответ:
— Пусть подойдет.

Конфуций поспешил войти. Он отступил, обходя циновку, и двукратно поклонился 
Разбойнику Чжи.

Разбойник Чжи пришел в ярость, глаза [у него] загорелись огнем. Широко шагнув, 
он схватился за рукоять меча и прорычал, словно кормящая 
тигрица:
— Подойди, Цю. Если [твои] слова придутся мне по душе — будешь жить, не 
придутся — 
умрешь!
— [Я], Цю, слышал, — заговорил Конфуций, — что в Поднебесной существуют три 
добродетели. [Если человек] вырастает высокий, не встречает равного себе 
красотою, [если], любуясь на него, радуются и стар и мал, и благородный и 
презренный, [то он] обладает высшей добродетелью. [Если человек] своими 
познаниями объемлет небо и землю, способен красноречиво рассуждать обо всем, 
[то он] обладает средней добродетелью. [Если человек] отважен и решителен, 
собирает вокруг себя толпы и ведет воинов, [то он] обладает низшей добродетелью.
 Одной из этих добродетелей уже достаточно, чтобы встать лицом к югу и назвать 
себя единственным. Ныне [Вы], военачальник, обладаете всеми тремя одновременно. 
Рост восемь чи и два цуня, от глаз и лица исходит блеск, губы — чистая киноварь,
 зубы — ровный [перламутр] раковин, голос, словно медный колокол, а называетесь 
[Вы] — разбойник Чжи. [Мне], ничтожному Цю, стыдно за [Вас], военачальник. Если 
у [Вас], военачальник, есть желание выслушать [меня, своего) слугу, то [я, Ваш] 
слуга, прошу разрешения посетить послом на юге У и Юэ, на севере Ци и Лу, на 
востоке Сун и Вэй, на западе Цзинь и Чу. [Я их] склоню построить для [Вас], 
военачальник, стену [длиной] в несколько сот ли, основать город в сотни тысяч 
дворов и почитать [Вас], военачальник, как правителя. Вместе со [всей] 
Поднебесной [Вы] обновитесь, прекратятся сражения, отдохнут воины. Соберете 
своих братьев, будете их кормить и приносить жертвы предкам. Таким должно быть 
поведение мудрого и талантливого мужа, таково желание [всей] Поднебесной.

— Подойди, Цю, — в великом гневе ответил Разбойник Чжи. — Все, кого можно 
прельстить и соблазнить выгодой, глупы и невежественны. [Если] ныне [я] вырос 
высоким и красивым, и люди, любуясь на меня радуются, так это достоинство, 
переданное мне отцом и матерью. Разве я [о нем] не знал бы, если бы [ты], Цю, 
меня не прославил? Да притом я слышал, что любитель превозносить человека в 
лицо не прочь поносить [его] за спиной. Ныне [ты], Цю, посулил мне собрать 
народ за большой стеной. Соблазняя меня выгодой, разложил приманку, как невежде.
 Но разве [царства] долговечны? Нет царства большего, чем Поднебесная. 
Высочайший и Ограждающий владели Поднебесной, но у [их] сынов и внуков не стало 
земли — даже, чтобы воткнуть шило. Испытующий и Воинственный воцарились в 
Поднебесной, но род [их] был прерван и истреблен. Не был ли тому причиной 
[соблазн] большой выгоды 
Поднебесной?
А еще я слышал, что в старину людей было мало, птиц же и зверей — множество. 
Чтобы спастись от них, люди селились тогда в гнездах. Днем собирали желуди и 
каштаны, а по ночам ютились на деревьях. Поэтому их и назвали «Род Владеющих 
гнездами» [4. «Род, Владеющих гнездами» (Ючао) — впоследствии это название 
стали относить к одному человеку — предку.]. В древности люди не знали одежды. 
Летом запасали побольше хвороста, а зимой грелись у костра. Поэтому их и 
назвали «Народ, Умеющий жить». Во времена Священного Земледельца процветали 
высшие свойства: человек спал спокойно, пробуждался довольный, знал свою мать, 
но не знал своего отца [5. Пересказывая устами Разбойника даосское понимание 
развития человеческого общества, Чжуанцзы добавляет к нему и новые черты 
(например, предание о матриархате).], бродил вместе с оленями и лосями, пахал и 
кормился, ткал и одевался. Никто не хотел вредить другому. Однако Желтый Предок 
не сумел сохранить этих свойств — сражался с Красным Злодеем [6. Красный Злодей 
(Чи Ю) — миф о нем предс