уг Цзи под Ивой [1. Цзи Под Ивой — легендарный судья (ок. VII 
в. до н.э.). Чжуанцзы намеренно сводит вместе его и Конфуция (VI-V вв.), 
усиливая полемичность тем, что Разбойник Чжи — родной брат судьи. <См. 
Предисловие, стр. 24. Родство с Чжи Чжуанцзы придает ему для антитезы: 
разбойник судье — родной брат.>], младшего брата которого звали Разбойник Чжи. 
За Разбойником Чжи следовало девять тысяч удальцов. [Они] бесчинствовали по 
[всей] Поднебесной, нападали на правителей и убивали их, прорывались через 
стены и двери, угоняли чужих буйволов и коней, уводили чужих жен и дочерей. В 
жадности забывали о [собственной] родне, не заботились о родителях и братьях, 
не приносили жертв предкам. В местностях, по которым [они] проходили, [жители] 
крупных царств оборонялись за стенами городов, [жители] малых царств укрывались 
за [стенами] селений. От разбойников страдал весь народ.

Обратившись к Цзи под Ивой, Конфуций сказал: — Тот, кого называют отцом, должен 
уметь наставить своего сына; тот, кого называют старшим братом, должен уметь 
научить младшего. Если отец не способен наставить своего сына, а старший брат 
не способен научить младшего, то [они] не уважают родства между отцом и сыном, 
между старшим и младшим братом. Ныне [Вы], Преждерожденный, достойный муж среди 
современников, а [Ваш] младший брат, Разбойник Чжи, — пагуба всей Поднебесной, 
и [Вы] не способны [его] научить. [Я], ничтожный Цю, стыжусь за [Вас], 
Преждерожденного. Разрешите отправиться к нему и вместо [Вас], Преждерожденного 
его усовестить.

Цзи под Ивой 
ответил:
— [Вы], Преждерожденный, говорите, что тот, кого называют отцом, должен уметь 
наставить своего сына; тот, кого называют старшим братом, должен уметь научить 
младшего. Но если сын не слушает наставлений отца, а младший брат не принимает 
поучений старшего? Что можно поделать даже при [таком] красноречии, [каким] 
ныне владеете [Вы], Преждерожденный? Да ведь что за человек Чжи! Сердце — точно 
бьющий фонтаном источник, мысль — будто смерч, силы хватит, чтобы справиться с 
[любым! врагом, а красноречия — приукрасить [любое] злодеяние. Угодите ему — 
обрадуется, станете ему перечить — разгневается. [Ему] легко оскорбить другого 
словами. [Вы], Преждерожденный, не должны [к нему] отправляться.

Конфуций не послушался и отправился к Разбойнику Чжи с Янь Юанем — возничим и 
Цзыгуном — помощником.

В это время Разбойник Чжи расположив на отдых свою ватагу на солнечном склоне 
горы Великой, резал человеческую печень [2. Народное поверье: печень врага 
придает победителю смелость и отвагу.] и кормил всех ужином.

Конфуций спустился с повозки, [пошел] вперед и, встретившись с Дозорным, 
произнес:
— [Я], лусец Кун Цю, прослышал о высокой справедливости военачальника.

[Он] двукратно почтительно поклонился Дозорному, и тот пошел с докладом.

Выслушав Дозорного, Разбойник Чжи сильно разгневался: глаза засверкали, словно 
звезды, волосы встали дыбом, подняв шапку, и он 
сказал:
— Не тот ли это Кун Цю, искусный лжец из царства Лу? Передай ему от меня: «Ты 
сеешь ложь, разносишь клевету, безрассудно восхваляешь [царей] Прекрасного и 
Воинственного; носишь шапку, разукрашенную ветками, словно дерево, 
опоясываешься шкурой с дохлого быка. [Ты] слишком много разглагольствуешь об 
ошибочном учении, не пашешь, а ешь; не ткешь, а одеваешься [3. Одно из главных 
обвинений против власть имущих — в паразитизме, которое Разбойник добавляет к 
обычным у даосов в своей развернутой инвективе; против Конфуция.]. Шлепая 
губами и молотя языком, [ты] по собственному произволу решаешь, где правда, а 
где ложь, чтобы вводить в заблуждение владык Поднебесной, чтобы мудрые мужи 
Поднебесной не занимались своим делом. В безрассудстве выдумал сыновнее 
почтение, братское повиновение и домогаешься удачи у правителей, у богатых и 
знатных. Преступления твои тяжкие. Скорее уходи, а не то я добавлю твою печень 
к нашей сегодняшней трапезе».

Конфуций снова [просил] доложить, 
сказав:
— [Я], Цю, удостоился благоволения [Вашего брата] Цзи под Ивой и хо