цзин). Комментарии отождествляют 
цзин с суй — нефритовым скипетром, знаком различия великих мужей (гун), а 
отсюда и самими мужами. Речь идет, видимо, о тех родах, которые иногда стояли 
даже выше царей, например в Лу — Мэнсунь: Шусунь, Цзисунь (см. гл. 23, прим. 9, 
«Изречения», гл. 3, I, 43).].

И велел мясник передать 
царю:
— Я знаю, насколько место среди Трех великих мужей почетнее моего прилавка на 
рынке. Мне также известно, во сколько раз жалованье в десять тысяч чжунов 
больше прибыли мясника. Но если [я] посмею кормиться от [такого высокого] ранга 
и жалованья, моего государя станут называть безумно расточительным. Лучше мне 
вернуться на рынок, забивать овец. Так [мясник] и не принял [награды].



Юань Сянь жил в Лу за круглой оградой в доме, крытом соломой, проросшей травой. 
Поломанные двери из хвороста держались на тутовых ветках, окном служило 
горлышко [разбитого] кувшина. Заткнув окна сермягой, [он и жена] сидели 
выпрямившись и перебирали струны в своих комнатах, протекавших сверху и 
отсыревших снизу.

К Юань Сяню приехал в гости Цзыгун на запряженной рослыми конями колеснице с 
высоким передком, которая не смогла вместиться в переулке. Цзыгуна, одетого в 
нижнее лиловое и верхнее белое платье, встретил у ворот Юань Сянь в шапке из 
бересты, в соломенных сандалиях, опираясь о посох из белой мари [14. Белая марь 
— Chenopodium album.].

— Ах! — воскликнул Цзыгун. — Не заболели ли [Вы] 
преждерожденный?
— Ныне [я], Сянь, не болен, а беден, — ответил Юань Сянь. — [Я], Сянь, слышал, 
что больным называют того, кто не способен осуществлять своего учения; а бедным 
того, кто не имеет богатства.

Цзыгун, пристыженный, остановился в нерешительности, а Юань Сянь, усмехаясь, 
сказал:
— Действовать в надежде на [похвалу] современников, сближаться со всеми и 
заводить друзей, учиться [самому] для других, а поучать [других] для себя, 
прикрываясь милосердием и справедливостью, украшать колесницу и коней — вот то, 
чего [я], Сянь, не могу терпеть [15. Во фрагменте дана отповедь одного ученика 
Конфуция (Юань Сяня) другому (Цзыгуну) с даосских позиций.].



Цзэнцзы жил в [царстве] Вэй, одевался в посконный халат без верхнего платья. 
Лицо [его] опухло, руки и ноги покрылись мозолями. По три дня не разводил огня, 
по десять лет не шил себе одежды. Поправит шапку — кисти оторвутся, возьмется 
за ворот — локти обнажатся, схватится за соломенные сандалии — задники 
оторвутся. [Но], шаркая сандалиями, [он] распевал шанские гимны, и голос его, 
подобный звону металла и камня, наполнял небо и землю. Сын Неба не обрел [в 
нем] [16. Даосом здесь выведен еще один ученик Конфуция — Цзэнцзы, Но тот факт, 
что именно его чаще всех и сильнее всех бранил Чжуанцзы, заставляет думать об 
описке: здесь возможно было другое имя.] слуги, правители не обрели друга, ибо 
воспитывающий волю забывает о [телесной] форме, воспитывающий [телесную] форму, 
забывает о выгоде, постигший же путь забывает о сердце.



Конфуций сказал Янь 
Юаню:
— Подойди, Хой! Семья [у тебя] бедная, состояние низкое. Почему не идешь 
служить?
— Не хочу служить, — ответил Янь Юань. — У [меня], Хоя, за городской стеной 
поле в пятьдесят му, [урожая] хватает на кашу, внутри городской стены поле в 
десять му, хватает и шелка и пеньки. Игрой на цине достаточно себя веселю; 
учения воспринятого у [Вас], учитель, достаточно для наслаждения. [Я], Хой, не 
хочу служить.

Конфуций, изменившись в лице, печально 
сказал:
— Как прекрасны [твои] мысли, Хой! [Я], Цю, слышал, что умеющий 
довольствоваться [малым], не станет отягощать себя из-за выгоды; что не 
страшится утратить ее тот, кто способен удовлетвориться собой; что тот, кто 
совершенствует в себе внутреннее, не стыдится остаться без службы. Об этом [я] 
давно твердил, а ныне увидел это в [тебе], Хой. Это и есть [мое], Цю, 
приобретение.



Царевич Моу из Срединных гор спросил у 
Чжаньцзы:
— Как мне быть? Телом скитаюсь по рекам и морям, а сердцем пребываю у дворцовых 
ворот в Вэй.

— Цени жизнь, — ответил Чжаньцзы. — Кто ценит жизнь, презирает выгоду.

— Знаю это, — ответил царский сын Моу, — да еще не могу с собой совладать.

— Не можешь с собой совладать, — сказал Чжаньцзы, — тогда следуй <за своими 
страстями>. Разума не повредишь. Помешать следовать <за своими страстями> тому, 
кто не может с собой совладать, — значит нанести [ему] двойную рану. Человеку 
же с двойной раной, не [войти] в число долголетних.

Моу был сыном вэйского царя, [владевшего] тьмой колесниц. [Ему] было труднее 
скрыться в пещере на высокой скале, чем мужу в холщовой одежде [17. Простолюдин,
 или человек, отказавшийся от службы, от аристократического звания.]. Хотя [он] 
не достиг пути, но, можно сказать, имел о нем представление.



Терпя бедствие между Чэнь и Цай, Конфуций семь дней оставался без горячей пищи, 
[питался] похлебкой из лебеды, не заболтанной мукой. Выгляде