— Ты нам не нужен, — ответил привратник, — Диан Кехт среди нас 
врачеватель.
      — Спроси меня, — снова сказал он, — я кравчий.
      — Ты нам не нужен, — ответил привратник, — ибо кравчие наши Делт, Друхт, 
Дайте, Тае, Талом, Трог, Глен, Глан и Глези.
      И тогда снова заговорил Луг.
      — Спроси короля, — сказал он, — есть ли при нем человек, что искусен во 
всех этих ремеслах. Если найдется такой, то покину я Тару.
      Направился привратник в королевские покои и обо всем рассказал королю.
      — Юный воин пришел ко входу в Тару, — сказал он, — что зовется Самилданах.
 Все, в чем искусен твой народ, постиг он один».
      Этот эпизод раскрывает ряд черт, роднящих Луга с галльским Меркурием: он 
искусен во всех ремеслах, он маг, герой и отец героев. Однако у Луга есть 
функции, не свойственные Меркурию.
      Чтобы восполнить этот пробел, Луга и галльского Меркурия часто сравнивают 
с Одином — верховным богом германоскандинавской мифологии. Один — великий маг. 
Он подвергся суровой инициации, когда, пронзенный собственным копьем, девять 
дней висел на мировом древе Иггдрасиль. После этого он утолил жажду священным 
медом из рук великана Бельторна и получил от него магические руны. В уплату за 
медовый источник всей мудрости мира он отдал один глаз. Мудрость Одина 
неотделима от поэтического вдохновения: мед, который источает источник мудрости,
 иногда прямо называется медом поэзии. Соответственно Один является богом 
поэзии и покровителем скальдов.
      Один связан с потусторонним миром. Голова мудреца Мимира, которую он 
всегда брал с собой, передавала ему вести из других миров. Иногда он вызывал 
мертвецов изпод земли, поэтому его называли владыкой мертвых. На связь с 
потусторонним миром указывают также принадлежащие Одину вороны Хугин 
(«думающий») и Мунин («помнящий»), которых Один научил говорить; они 
рассказывали Одину обо всем, что видели в дальних странах.
      Магическохтонические функции Одина тесно переплетались с военными. Он 
мог не только отнять у врагов зрение и слух, но и обречь армию на поражение, 
метнув в нее копье. Это копье, не дающее промаха, Гунгир (символ военной власти 
и военной магии), является его постоянным атрибутом. Один, повидимому, начал 
первую войну между асами и ванами, метнув копье в войско ванов.
      У Луга много общего с Одином: принадлежащие ему вороны, покровительство 
поэтическому искусству, обладание магическим копьем, использование магии в 
битвах. Принимая во время битвы при Маг Туиред свою ритуальномагическую позу 
(поджав ногу и прикрыв один глаз), Луг уподобляется одноглазому Одину. Вообще в 
битве при Маг Туиред, особенно в поединке с вождем фоморов Балором, Луг являет 
черты сильного военного бога. Недаром он носил прозвище Лоннбейменех, то есть 
«яростно бьющий».
      У Луга была еще одна важная черта, роднящая его с Одином. Один был богом 
земных царей, контролировавшим их силу. В жертву ему приносили только царей, не 
обладавших более силой приносить благополучие своей стране. Скандинавы просили 
Одина даровать победу и силу царю. Один был также царем и отцом богов (у него 
было прозвище Альфедр — «всеотец»).
      Луг также входил в число боговкоролей. «Таковы были их короли, князья, 
друиды и художники: Нуаду, Брес, Луг, Дагда, Делбаэх, Фиахна, Бриан и Иухар и 
Иухарба, три бога Дана, то есть три друида, по которым названы Туата Де Дананн 
и Мак Куйлл, Мак Кехт, Мак Грейне, три последних короля Туата Де Дананн... » В 
этом тексте великие кельтские боги (Луг, Дагда, Нуаду) упоминаются в одном ряду 
с другими персонажами мифического цикла (Брес, Делбаэх, Фиахна) и с богами — 
обладателями земной королевской власти (Мак Куйлл, Мак Кехт, Мак Грейне). Из 
этой последней триады для нас интересен Мак Грейне, о котором другой отрывок из 
«Книги Захватов» сообщает: «... Солнце было его богом, Кетаур было его имя, 
Эрниу была его жена». Полагают, что имя «Мак Грейне» является прозвищем Луга в 
его солнечном аспекте, а его супруга была королевой и олицетворением Ирландии. 
Таким образом, между Лугом и верховной властью Ирландии существовала самая 
непосредственная и тесная связь.
      Еще более отчетливо природа отношений между Лугом и королевской властью 
проявляется в саге о приключениях и путешествии Конна, короля Тары. Конн 
приходил во дворец Луга за королевской инициацией. Луг предстает в этой саге 
как богцарь, от имени которого действует находящаяся в его дворце женщина — 
персонификация верховной власти.
      Подобно Одину, Луг контролировал силу земных королей. Если король больше 
не мог гарантировать благо своей страны, то в ночь Самайна его подвергали 
ритуальной смерти: ранили насмерть, топили в бочке вина или пива или сжигали 
заживо вместе с королевским дворцом. Эта ритуальная смерть посвящалась Лугу, от 
которого земные короли получали королевскую власть.
      Однако Один был прежде всего царем богов, главой пантеона. Луг занимал 
такое же место в ирландской мифологии. В саге о «Битве при Маг Туиред» Нуаду, 
сам богцарь и король Туата Де Дананн, уступает ему свой трон: «Когда же 
проведал Нуаду о многоискусности воина, то подумал, что поможет он им 
избавиться от кабалы фоморов. Принялись Племена Богини держать о нем совет, и 
порешил Нуаду поменяться местами с Лугом. Сел тогда воин на королевское место, 
и сам Нуаду вставал пред ним до исхода тринадцати дней».
      Луг был тройным богом. В Ирландии существовал миф о братьях Луга: их 
звали «один Луг» и «другой Луг», но они умерли еще во младенчестве (так 
выражалось единство тройного бога). В Испании и в Швейцарии найдены надписи, 
посвященные «Луговес», — это множественное число от «Лугус» на древнем языке