женщина из Сида, о появлении которой возвестили дивная музыка, погрузившая 
Врана в сон, и чудесная серебряная ветвь с белыми цветами, которую он увидел 
возле себя, когда проснулся. По зову вестницы из Сида Бран и его товарищи 
отправились в Другой Мир. Там они жили счастливо, но все равно через некоторое 
время их одолела тоска по родине. Когда Бран и его спутники собрались в 
обратный путь, гостеприимные хозяева предупредили их, чтобы они не касались 
ногой родной земли. Подплыв к ирландскому берегу, мореплаватели спросили 
прибежавших ирландцев, помнят ли они Брана, сына Фебала. Ирландцы ответили: «Мы 
не знаем такого человека, но в наших старинных повестях рассказывается о 
плавании Брана».
      Один из спутников Брана выпрыгнул на берег, но рассыпался в прах, едва 
коснувшись ногой земли. Ведь в Сиде время идет подругому, над обитателями 
Другого Мира и их гостями человеческое время не властно. Поэтому Брану и его 
спутникам, которые прожили в Другом Мире века, казалось, что минул всего один 
год. В то мгновение, когда один из них покинул мир, находящийся вне времени, 
прошедшие века сразу же обрушились на него, и он погиб.
      Таким образом, хотя в Другой Мир иногда уходили не только мертвые, но и 
живые, тем не менее непреодолимый барьер отделяет Другой Мир и протекающее в 
нем мифическое время (вечность) от нашего мира и его времени. Однако в жизни 
древних кельтов был момент, когда, по их представлениям, невидимая магическая 
перегородка, разделявшая оба мира, исчезала. Это происходило в ночь с 31 
октября на 1 ноября, когда кельты справляли великий праздник Самайн, который 
называют «Пасхой язычников»32.
      О том, как могло происходить празднование Самайна при ирландском 
королевском дворе, рассказывает одна из саг оссиановского цикла. Однажды 
ирландские аристократы собрались праздновать Самайн в доме героя и мудреца 
Финна. Финн сидел на месте героя в центре пиршественной залы, его противник 
Голл Мак Морна — на другом месте героя. Рядом с каждым из них находилась свита. 
Каждый сидел согласно степени своей знатности и размерам своих владений на 
определенном и подобающем ему месте. Хмельное текло рекой. И все более 
отважными и мужественными становились воины, все более радостными — юноши, все 
более нежными и скромными становились женщины, все более мудрыми — поэты. Затем 
внезапно поднялся герольд. Он потряс тяжелой железной цепью, чтобы обуздать 
слуг и простой народ, и длинной цепью из старого серебра, чтобы обуздать 
знатных и поэтов. Все замолчали. Тогда поднялся Фергус с Белым Ртом, филид 
Финна. Обращаясь к Финну, он пел песни и читал поэмы о его предках. Финн и его 
сын Оссиан щедро вознаградили его. Потом филид обратился к Голлу Мак Морну, и 
ему рассказывал легенды о Крепостях, Разрушениях, Похищениях и о Сватовствах 
его предков.
      В этом рассказе подчеркивается важная роль филида на торжественном 
празднике, щедрость суверена и его знатных гостей, радость и изобилие, царившие 
на пиру. Если вдруг начинались ссоры, то друиды и филиды успокаивали 
противников.
      В праздник Самайна друиды и филиды вершили суд, а до принятия 
христианства совершали жертвоприношения и проводили религиозные церемонии; 
простой народ собирался на ярмарки. Но всетаки центральной частью праздника 
являлся роскошный королевский пир, право участия в котором принадлежало воинам. 
Однако героев саг в этот день подстерегала опасность.
      В саге «Смерть Муйрхертаха» рассказывается, что король Муйрхертах полюбил 
прекрасную девушку Син, волшебницу из сида. Король попросил ее сотворить чудо. 
Сначала она показала королю и его свите великолепное сражение отважных воинов. 
Затем, когда король со своими людьми вернулся в замок, ему принесли воды из 
реки Войны. Девушка наполнила водой три бочонка и произнесла над ними 
заклинания, превратив воду в самое вкусное и крепкое вино, какое только есть на 
свете. Она также сотворила из папоротника волшебную свинью. Свинину и вино 
волшебница отдала воинам, которые разделили полученное между собой и, казалось 
им, насытились. Она же обещала им давать всегда то же самое. Однако контакт с 
существами и вещами Другого Мира не может быть ни безобидным, ни безвозмездным. 
Поэтому, когда утром король проснулся после волшебного пира, он чувствовал себя 
обессиленным, и так же чувствовали себя все, кто отведал вина и волшебного мяса.

      Таким образом, в праздник Самайна происходит встреча двух миров. Дело в 
том, что в мифологических традициях многих народов праздник рассматривается как 
воспроизведение в настоящем какоголибо священного события, происходившего в 
мифическом прошлом, «в начале». Новый год, восстанавливая космогонию в 
настоящем, предполагает возобновление Времени с самого начала, реставрацию 
первичного, «чистого» Времени, существовавшего в момент Сотворения. Поэтому 
кельты, для которых Самайн был Новым годом, считали время проведения праздника 
и особенно ночь в канун праздничного дня сакральным временем, наделенным 
особенной энергией, и относили именно к этому периоду многие великие события 
своей мифологии. В это время обитатели Другого Мира, божественные существа и 
духи умерших приходят в человеческий мир, свободно перемещаясь среди людей и 
иногда вмешиваясь в их дела. С другой стороны, и сид в праздник Самайна 
особенно уязвим и доступен для смертных, осмеливающихся проникнуть в его 
пределы.
      Одним из таких людей был Нера, главный персонаж саги «Приключения Неры». 
Однажды, в канун Самайна, Айлиль и Медб, король и королева Коннахта, находились 
со своим двором в Рат Круахане. Айлиль обещал большую награду тому, кто выйдет 
из дому, подойдет к захваченным накануне пленникам, подвешенным к столбу, и 
обвяжет одному из них ноги ивовыми прутьями33. Но, как это часто бывает в канун