кони Донна Дескорах из сидов. Хоть мы и живы, все же мертвы. Великие знамения. 
Гибель живого. Пища воронам. Битва и схватки. Кровь на мечах. Щиты с разбитыми 
шишками после захода солнца. О мальчик!»93 С тем они приблизились к Дому Да 
Дерги, привязали коней у входа и уселись внутри. Следует сказать, что «Дерга» 
означает «красный». Итак, Конайре ехал за тремя Красными к дому Красного. «Все 
гейсы против меня в этот вечер», — пророчески заметил он.
      
СБОР ВОЙСКА
      
      Далее повествование о Конайре Море становится все более пространным и 
таинственным — фантазия сказителя расцветает пышным цветом по мере приближения 
к развязке. Наступила ночь, и отряд Ингкела высадился на берегах Дублинского 
залива. Они слышат стук копыт и отправляют вестовых выяснить, что происходит. 
Гонцы сообщают, что это многочисленная кавалькада сопровождает Конайре к Дому 
Да Дерги. Раздается гром — Ингкел спрашивает у Фер Рогайна, что это может быть,
 — тот отвечает, что это могучий воин Мак Кехт разжигает кресалом огонь для 
ночлега короля. «Да не приведет его сюда Господь этой ночью! Воистину жаль!»94 
— восклицают братья. Но Ингкел напоминает им о договоре: ведь он отдал на 
погибель собственного отца и братьев; они не могут не помочь ему напасть на 
Конайре. Разбойники видят свет огня, разведенного Мак Кехтом, через колеса 
колесниц, стоящих у открытых дверей Дома. Нарушен еще один гейс Конайре.
      Ингкел и его люди начинают сооружать огромный каменный каирн, в который 
каждый кладет по одному камню — в память битвы, а также в память об убитых, ибо 
выжившие унесут по камню с собой.
      
МОРРИГАН
      
      Действие теперь перемещается в Дом, где устраивается на ночлег свита 
короля. В какойто момент к дверям подошла одинокая женщина и попросила 
дозволения войти. «Длинными, словно ткацкий навой, были ее голени, и черными, 
словно спинка жука. Серый мохнатый плащ был на той женщине. Волосы ее 
спускались до колен, а губы свисали на одну половину лица». Это была Морриган, 
богиня смерти и разрушения. Она прислонилась к дверному косяку и бросила на 
короля и его спутников дурной взгляд. «Что скажешь о нас, о женщина, если ты и 
вправду провидица?»95 — спросил Конайре. «Поистине, — отвечала она, — ни волос, 
ни плоть не покинут это место, если только птицы не унесут их в когтях». Она 
попросила приюта. Конайре объявил, что гейс запрещает ему принимать одинокого 
мужчину или женщину после захода солнца. «Если и в самом деле не найдется у 
короля приюта и ночлега для одинокой женщины, я отыщу их у того, кто достаточно 
благороден», — сказала она. «Хоть и лежит на мне гейс, пропустите ее»96, — 
молвил Конайре.
      
КОНАЙРЕ И ЕГО СПУТНИКИ
      
      Далее следует блестящий рассказ о том, как Ингкел отправляется выяснять 
обстановку в Доме. Заглянув внутрь сквозь колеса колесниц, он запоминает все, 
что видел, и описывает сыновьям Деса каждого воина и славного мужа, 
сопровождающего Конайре, а Фер Рогайн и его брат объясняют, кто он и какой урон 
он нанесет врагу в предстоящей схватке. Там находится Кормак, сын Конхобара, 
владыки Ульстера, добрый и благородный; там сидят три грозных, темных, одетых в 
черные плащи мужа из пиктских земель; там — жестковолосый управитель Конайре, 
который усмирит любую ссору, слышно, как падает игла, когда он начинает 
говорить, и жезл у него размером с мельничный столб; там — воин Мак Кехт, 
который лежит на спине, его поднятые колени походят на два холма, его глаза — 
на озера, его нос — на вершину горы, его меч сверкает, словно река под солнцем. 
Там находятся три сына Конайре, золотоволосые, в шелковых плащах, любимые всеми,
 «девичья повадка у них и братские сердца, доблесть медведя и бешенство льва»97.
 Услышав о них, Фер Рогайн зарыдал и не мог продолжать, пока не минула треть 
ночи. Еще в Доме сидят три заложника из фоморов, ужасных на вид, и Конал 
Победоносный со щитом цвета крови, и Дубтах из Ульстера со своим волшебным 
копьем, которое при приближении битвы следует держать в котле с варевом из 
сонных трав, иначе его наконечник пламенеет, и копье вырывается и поражает 
людей; и три великана с острова Мэн, с волосами как лошадиная грива, спадающими 
до пят. Странное, нездешнее чувство вызывает описание трех обнаженных, 
истекающих кровью существ, висящих на привязанных к крыше веревках, — это 
дочери Бадб (другое имя Морриган, богини войны), «три ужасных видом, те три, 
которых всегда убивают». Вероятно, это призраки, предвещающие схватку и гибель, 
которых видит только Ингкел. Покои в Доме полны воинов, кравчих, музыкантов, 
шутов, совершающих разные трюки; Да Дерга и его приемные дети разносят еду и 
питье. Сам Конайре описан как юноша: «Воистину под стать королю его пыл и 
деяния. Мудрецу он сродни разумением. Плащ, что я видел на нем, прекрасен, 
словно туман первых дней мая. Цвет свой меняет тот плащ поминутно, и всякий 
красивей другого»98. Рядом с ним лежит сияющий меч с золотой рукоятью, вынутый 
на локоть из ножен. «Это Конайре, сын Этерскела, — не рождался еще правитель 
добрее, красивей и лучше его, владыки ирландцев… Воистину велика доброта этого 
юноши, пока не выступит он на геройский подвиг. Силой и доблестью преисполнится 
он, когда сойдется с бойцами Ирландии и Британии, так что не случится 
разрушение, покуда он будет в Доме»99. Горестен конец его правления.
      
ВОИНЫ ПРИШЛИ К ДОМУ