обезумели от горя, найдя лишь зеленые холмы, кусты утесника и крапиву там, где 
прежде — да и теперь, только они не могли его видеть — стоял дворец их отца. 
Нам дают понять, что детям Лира не суждено было увидеть дворец потому, что им 
предстояла судьба более высокая, нежели возвращение в Страну Юности.
      На берегах залива Эррис они впервые услышали звон христианского колокола. 
Звук этот долетал до них из часовни, которую соорудил поселившийся там 
отшельник. Сперва лебеди изумились и испугались, услышав «высокий, густой звук»,
 но потом прилетели к часовне и познакомились с отшельником; тот наставлял их в 
вере, и они вместе с ним пели мессы.
      Случилось так, что принцесса Мунстера, Дейке («женщина с юга»), 
обручилась с королем Коннахта по имени Лайргнен и попросила у него в качестве 
свадебного дара четырех лебедей, молва о которых достигла и ее ушей. Король 
попросил у отшельника лебедей, но тот отказался отдать их, и тогда «человек с 
севера» схватил лебедей за серебряные цепочки, которыми связал их отшельник, и 
принес Дейке. Это было последнее их испытание. Когда они оказываются перед 
Дейке, происходит ужасное преображение. Оперение падает, и обнажаются отнюдь не 
лучезарные формы божеств из Племен богини Дану, но увядшие, дряхлые тела 
четырех седых стариков, согбенных под тяжестью возраста и лишений. Лайргнен в 
ужасе бежит, но отшельник готовится немедленно крестить их, ибо смерть 
неумолимо приближается к ним.
      «Положите нас в одну могилу, — говорит Фионуала, — и положите Конна 
справа, а Фиахру — слева от меня, а Хуга у моей головы, ибо так это было, когда 
я зимними ночами грела их над морями…» Так и сделали, и они отправились на 
небеса; но говорят, что отшельник скорбел о них до скончания своих дней на 
земле.
      Среди всех кельтских легенд нет, пожалуй, сказания более трогательного и 
прекрасного, чем эта повесть о детях Лира.
      
ПОВЕСТЬ ОБ ЭТНЕ
      
      Воображение кельтских бардов всегда занимали такого рода легенды об 
обращениях, в которых язычество мирно уживалось с христианством. Та же идея 
воплощена в повести об Этне, которую мы сейчас расскажем.
      Итак, у Мананнана Мак Лира была дочь, которую он отдал на воспитание 
принцу Энгусу из Племен богини Дану, сказочный дворец которого находился в 
БругенаБойне. Ныне это место называется НьюГрэйндж. У управляющего Энгуса 
тоже была дочь, которую звали Этне и которая стала служанкой юной принцессы.
      Этне выросла в очаровательную и милую девушку, но однажды открылось, что 
она ничего не ест, хотя все прочие, по обыкновению, питались волшебными 
свиньями Мананнана, которые, будучи съедены сегодня, назавтра снова оживали. 
Чтобы выяснить, в чем дело, призвали самого Мананнана, и тогда открылось 
следующее. Один из вождей, пришедший навестить Энгуса, был так поражен красотой 
девушки, что попытался овладеть ею силой. Это пробудило в чистой душе Этне 
нравственное чувство, присущее людям и незнакомое Племенам богини Дану. Как 
говорит легенда, «демонхранитель» оставил ее и ангел истинного Бога занял его 
место. После того происшествия она полностью отказалась от пищи сидов, и Бог 
Сам чудесным образом кормил ее. Со временем, впрочем, Мананнан и Энгус, 
путешествовавшие на Восток, привели оттуда двух коров, у которых никогда не 
кончалось молоко, и поскольку считалось, что эти коровы — из Священной Земли, 
Этне с тех пор питалась этим молоком.
      Все это случилось во времена Эремона, первого из Сыновей Миля, правившего 
всей Ирландией, современника царя Давида. Так что ко времени прихода святого 
Патрика Этне должно было быть около полутора тысяч лет. Дети из Племен богини 
Дану становились взрослыми, но дальше время уже не имело власти над ними.
      И вот однажды в летний день принцесса, госпожа Этне, отправилась со всей 
свитой купаться в реке Войн. Одеваясь, Этне, к ужасу своему, обнаружила — и 
случай этот свидетельствует о явном вмешательстве Божественного провидения в ее 
судьбу, — что потеряла Покров Невидимости, изображенный здесь как некий 
волшебный талисман, который нужно носить на себе и который дает возможность 
войти в Волшебную Страну. Девушка не смогла найти дорогу ко дворцу Энгуса и 
скиталась по берегам реки, тщетно отыскивая своих подружек. Наконец она пришла 
к обнесенному стеной саду и, заглянув внутрь, увидела там странный каменный дом 
и человека в длинном коричневом одеянии. Человек этот был христианский монах, а 
дом — маленькая церквушка или часовня. Он пригласил ее зайти, и, когда она 
рассказала ему свою историю, он отвел ее к святому Патрику, который 
окончательно принял ее в семью человечества, даровав ей благодать крещения.
      Далее следует удивительный патетический эпизод, открывающий нам ту 
нежность, почти сожаление, с которыми оглядывались на язычество первые 
ирландские христиане. Когда Этне однажды молилась в маленькой церкви на берегу 
реки Войн, она вдруг услышала как бы порыв ветра и, словно бы издалека, 
множество голосов, плачущих и зовущих ее. Это были ее родичи, которые 
продолжали ее искать. Девушка вскочила, чтобы ответить, но чувства с такой 
силой захлестнули ее, что она без чувств упала на пол. Вскоре Этне пришла в 
себя, но с тех пор смертельная болезнь поразила ее, и она вскоре умерла на 
руках у святого Патрика, который совершил над ней последние обряды и повелел, 
чтобы церковь с тех пор называлась Келл Этне — имя, которое в те времена 
наверняка и в самом деле носила какаянибудь часовенка на берегах реки Войн79.
      
ХРИСТИАНСТВО И ЯЗЫЧЕСТВО В ИРЛАНДИИ