мешок обрезков ногтей,  или воронье гнездо,  полное яиц крапивника».
В традиционных свадебных обрядах,  однако,  препятствия на пути жениха были 
куда более скромными,  а невыполнимые задачи в силу самой своей природы 
выполнялись фигурально  —  как отгадывание загадок. В некоторых районах Уэльса, 
 например,  друзей жениха не пускали в дом невесты,  и в результате разгорался 
поэтический поединок между двумя «враждующими партиями».  Такие состязания «на 
пороге» были присущи и некоторым сезонным обрядам,  причем загадки иногда 
принимали стихотворную форму.  Отгадывание загадок вплоть до недавнего времени 
входило составным элементом в свадебные ритуалы отдельных областей России и 
Средней Азии,  и иногда загадки содержали намек на просьбу об исполнении 
чего-то принципиально невыполнимого. Так,  в одной из деревень Ярославской 
губернии «продавец невесты» приглашал шафера «торговать» ее,  причем плата была 
либо в золоте,  либо в загадках. Выбор всегда падал на загадки,  и «продавец» 
на них не скупился. Например,  он говорил «Дай мне за нее море,  полное до 
краев,  с серебряным дном». Шафер тут жеподносил ему чашу,  полную пива,  на 
дне которой лежала серебряная монета. Или «Отгадай,  что это – само твердое,  а 
нутро мягкое». Шафер давал ему свечу. «Покажи мне то, чего нет у хозяина этого 
дома»,   —  и шафер выводил вперед жениха,  ведь у хозяина дома еще не было 
зятя.
Невыполнимые задачи предназначены сохранить границу между обитателями двух 
миров,  и эта их функция четко просматривается в индийском ритуале. Во время 
похорон женщины,  умершей родами,  ее близкие,  чтобы обезопасить себя от ее 
недоброго призрака,  разбрасывают на дороге горчичное семя – считается,  что 
призрак может вернуться с места кремации,  только если соберет все разбросанные 
семена. В других областях на дороге вместо горчичного семени оставляют 
растрепанную хлопковую вату, которую призрак должен собрать за одну ночь  —  
точь-вточь как в преданиях. Эта задача считается невыполнимой, поэтому 
возвращения призрака можно не опасаться. Собирание льняного семени  —  один из 
излюбленных мотивов кельтских повестей,  и,  по-видимому,  это связано и с 
традиционными гаданиями в канун Халлоуина,  когда девушки рассыпают на полу 
льняное или конопляное семя,  а потом собирают его,  приговаривая «Пусть мой 
муж придет собирать,  боронить,  скирдовать». Тогда призрак будущего мужа 
непременно покажется.
В фольклорных версиях сватовства к дочери великана герой напоследок должен 
пройти еще одно сверхчеловеческое испытание  —  увидеть различия там,  где 
различий нет. Невеста предстает перед ним как одна из трех и более совершенно 
одинаковых сестер,  голубок или лебедей,  и он должен ее узнать. Этот «тест» 
тоже имеет параллели в брачном обряде. Так, у многих индоевропейских народов 
было принято,  когда жених приезжал за невестой,  заменять настоящую невесту 
подложной. В Уэльсе,  например, невесту нарочно переодевали,  иногда старухой,  
и жених должен был ее узнать,  в Англии же сначала подменяли девушку,  потом 
хозяйку дома,  а затем бабушку.
Подводя итог,  можно сказать – если с чисто бытовой точки зрения бракосочетание 
есть счастливое и исполненное дружелюбия событие,  соединяющее двух людей,  
которые хотят соединиться,  и устанавливающее новую связь между двумя семьями,  
то миф и ритуал однозначно провозглашают прямо противоположное. Мирный и 
дружелюбный на поверхности,  брак символизирует победу высшего небесного начала 
над темными силами нижнего мира,  победу, которая достигается на условиях,  
поставленных самими этими силами. Награда  —  освобождение от власти этих 
темных сил и окончательный союз жениха и невесты. Такая абстрактная 
формулировка,  видимо,  вполне согласуется с нашим собственным определением 
брака как воплощения «мистического союза Христа с его Церковью»  — Церковью,  
освобожденной из когтей дьявола благодаря победе,  которая одержана на его же 
территории.
Рассказывание на свадьбах простого народа повестей о героическом сватовстве 
усиливало значимость совершаемого обряда. Но суть этих повестей не сводится к 
одному только союзу мужчины и женщины. Поиски и добывание труднодоступной 
невесты,  розы среди шипов,  можно сравнить с поисками и добыванием сокровищ в 
других повестях о приключениях  —  Меча Света,  Сосуда Изобилия,  Живой Воды и 
т.д. Психее в поисках Купидона,  Ясону в поисках золотого руна пришлось 
выполнять сложные задачи,  очень похожие на те,  какие поставил перед Кулухом 
великан Избададен. Повести о добывании чудесных предметов,  как и рассказы о 
героическом сватовстве,  часто заканчиваются магическим бегством от 
преследования сил Иного мира. «Сватовство»,  таким образом,  можно назвать 
вариантом сюжета о поисках труднодоступного сокровища,  которое необходимо 
человеку,  чтобы он достиг цельности и «состоялся»,  и которое всегда надо 
силой вырвать из лап извечного,  неутомимого врага. 
Обратимся теперь к одной иэ наиболее интересных раннеирландских повестей на 
тему героического сватовства,  где наряду с уже названными традиционными 
мотивами появляется новый  —  мотив сверхъестественного соперника.
Мак Ок приглашает своего приемного отца Мидира погостить год у него в Бруге. 
Мидир согласен принять приглашение,  если Мак Ок подарит ему дорогую колесницу, 
плащ,  который придется ему впору,  и девушку,  прекрасней и обходительней 
которой нет во всей Ирландии,   — Этайн Эхрайде,  дочь Айлиля,  короля Ульстера.
 Мак Ок отправляется в Ульстер за девушкой,  но ее отец,  естественно, 
принимается чинить препятствия. Мак Ок предлагает выкуп,  но Айлиль задает ему 
три задачи – расчистить двенадцать лугов,  осушить землю,  проложив русла для 
двенадцати рек,  и дать в качестве выкупа столько золота и серебра, сколько 
весит сама девушка. С помощью Дагды две первые задачи исполняются за одну ночь, 
 и,  выплатив нужное количество золота и серебра,  Мак Ок увозит Этайн. Затем