(datanhud). В этой связи стоит упомянуть и об одной прочной традиции: если 
простолюдин успевал за одну ночь выстроить на пустоши дом и к рассвету нового 
дня над его крышей уже курился дым очага, то он получал во владение и постройку 
и земельный участок, окружность которого будет зависеть от того, как далеко он 
сумеет с порога бросить топор.
В «Ригведе» прибытие на землю Пяти Родов и Восьмерых Адитьев знаменует начало 
Вселенной, начало месяцев и дней «весну космического года, когда рассвет 
впервые озарил человека». После прибытия боги в первую очередь озаботились тем, 
чтобы на земле был установлен обряд в подражание первожертве». Они воздвигают  
огненный жертвенник и этим священным актом обеспечивают себе власть над страной 
и законные права на владение ею. В ирландской традиции считается,  что и 
Партолон и Племена богини Дану,  и сыновья Миля прибыли в Ирландию в день 
Бельтана,  т.е. в начале нового летнего сезона когда принято вставать пораньше, 
 чтобы увидеть,  как занимается рассвет и когда в прибрежных меетностях 
Британии происходят ритуальные «процессии кораблей». Известно также, что 
Великое собрание в Уснехе тоже происходило в день Бельтана, и, хотя нам 
неизвестно,  когда именно высадилось у берегов Ирландии племя Немеда,  можно 
предположить,  что священный костер,  который разжег на холме его друид Миде,  
тоже был ритуальным костром Бельтана.  В «Глоссарии» Кормака,  как и в 
«Истории» Дж.  Китинга,  говорится,  что костры Бельтана на весь следующий год 
ограждали скот от болезней,  а, кроме того,  «Глоссарий» сообщает,  что друиды 
пели вокруг костров свои заклинания. Обычай разжигать такие костры с помощью 
особой палочки сохранился в отдельных районах Ирландии вплоть до наших дней,  
как и вера,  что зажигание очага в день Бельтана сопряжено с опасностью и 
потому весьма знаменательно.
   С Великим собранием в Уснехе,  описанным в средневековых ирландских текстах, 
 можно сопоставить ассамблею галльских друидов.  Цезарь сообщает,  что «в 
определенное время года друиды собираются на заседания в священное место в 
стране карнутов,  которая считается центром всей Галлии.  Сюда отовсюду 
сходятся все тяжущиеся и подчиняются их определениям и приговорам».  Интересно 
отметить,  что среди немногих дошедших до нас подробностей касательно Уснеха 
есть,  в частности,  традиция,  что именно там,  на большом собрании трех 
благородных племен,  поделивших между собой Ирландию,  впервые был вынесен суд 
о раздорах.  Согласно дитиенхас,  именно там, на большом миротворческом 
собрании,  три внука Дагды решили,  что Луг должен умереть,  а это событие,  
несомненно,  усиливало сакральность данного места еще в дохристианский период.
   Гиральд Камбрийский пишет,  что Камень Раздела в Уснехе  —  это якобы «пуп 
Ирландии»,  а в одном стихотворном произведении Финтан говорит:
Давно пил я питье 
потопа из пупа Уснеха.
И это не просто метафора.  Во многих мировых традициях от Индонезии до Греции и 
Перу центр мира имеет своим символом именно пуп (omphalos).  Выбор Уснеха как 
оптимального места для зажигания священного огня не случаен,  так как верование,
  согласно которому очаг или огненный алтарь находится именно в центре,  тоже 
присутствует во многих других космологиях.  Например,  согласно пифагорейской 
доктрине,  огонь был центром Вселенной. Агни  —  жертвенный огонь вед,   —  пуп 
земли; «это алтарь в центре всех пределов,  а жертва  —  пуп мира».
Агни  —  это также столп на пересечении путей,  и его можно сравнить с колонной,
  которая поддерживает все пять родов.  Каменный столп в Уснехе имел пять 
граней,  символизировавших пять областей Ирландии.  Вокруг него был размечен 
участок  —  доля каждой области в Уснехе.  Здесь,  в Таре,  мир 
символизировался рядом микрокосмов,  расположенных один внутри другого.  В 
других традициях центр земли предстает обычно как некая ось,  протянутая из 
подземного мира вверх к небесам и соединяющая вселенную как в вертикальном 
направлении,  так и в горизонтальном. Иногда центр предстает как шахта,  
уходящая далеко вниз, в подземные недра,  и принявшая в себя воды потопа,   — 
это может быть дыра в земле,  как римский mundus,  куда уходят души умерших,  
или пещера оракула в Дельфах. Холм Уснех выпадает из этой традиции  —  с нею 
его связывают разве что зарытые языки друидов.  Однако мы полагаем,  что и 
здесь присутствует знак Иного мира,  только в другой форме.  Западный Мунстер,  
«внешняя пятина»,  ведущая к острову Донна,  приюту смерти,  имеет в Уснехесвою 
законную долю,  как и остальные четыре области.  Не случайно сыновья Миля,  
которые встретили королей Племени богини Дану в Таре,  беседовали с королевами 
как раз в Западном Мунстере,  в Уснехе.  Если в Таре структурированный космос 
изображается как четыре внутри четырех, что внутри четырех,  то в Уснехе космос 
вместе со своим источником,  первозданным хаосом,  предстает как пять внутри 
пяти,  что внутри пяти.  В сагах Уснех изображается без крепостных валов.  С 
другой стороны,  он сильно отличается от индийской горы Меру с ее четырьмя 
сторонами и от других архаических четырехгранных символов центра, скорее,  его 
можно сравнить с такими фигурами и символами,  как пятиконечная звезда и цветок 
с пятью лепестками, в виде которых алхимики изображали «квинтэссенцию» в центре 
пересечения элементов.
В различных космологических системах гора в центремира  —  одновременно исток 
мировых рек.  Символом центра являются не только столп,  гора,  алтарь с 
горящим на нем жертвенным огнем или дерево,  но и источник жизни, река.  
Иллюстрация тому  —  рассказ о появлении двенадцати рек,  стекающих с холма 
Уснех.  Однажды,  во время праздника по случаю коронации Диармайда сына 
Кербалла,  на собравшихся обрушился страшный ливень.  «И так велика была его 
сила,  что единственный шквал навеки оставил в Ирландии двенадцать больших 
потоков».  В другой версии той же повести появление этих двенадцати рек