|
этими двумя мирами можно опять таки выразить посредством аналогии, уподобляя
Тару и Ирландию доске для игры, называемой брандуб. По правилам этой игры
королевская фишка и четыре фишки, изображающие подданных короля,
располагались в центре доски, и, как можно предположить на основе сравнения с
такими более исследованными играми, как валлийский tawlbwrdd и шведский tablut,
в игре участвовало еще восемь «враждебных» фишек, располагавшихся на краю
игрового поля. Видимо, на игровой доске было сорок девять «лунок», или полей
(7 х 7). В «Установлении владений Тары» говорится, что на каждой стороне
зеленого луга в Таре была долина, «открытая на семь сторон» и что вся Ирландия
— это доска для игры в брандуб, где Тара занимает центральное место, четыре
же поля вокруг центра суть столицы четырех областей, при этом королевская
фишка символизировала верховного короля Ирландии, а окружающие ее четыре фишки
— королей соответствующих областей:
«Центр Долины Фала — это замок Тары, прекрасный холм, он лежит не точно
посреди долины, подобно отметине на пестрой доске для игры в брандуб. Перед
тобой лежат благие дороги, иди же по ним, как подобает это бранану (Branan —
королю), и доска для игры подчинится тебе. Обрати свой взгляд, о белизна
кости, на благородные поля, принадлежащие королю (Тара, Кашел, Кроган,
Наас, Ойлях), ипусть они будут заняты тобою. Золотой король вместе со своими
войсками будет принадлежать тебе и все четыре области к ним в придачу. Ты, о
король Бреги, должен будешь занять главное поле, а люди с других полей
встанут вокруг тебя».
Фиг. 11. Предполагаемый план доски для игры в брандуб
Игра подразумевает, что Тара и космос, центром которого она является,
окружены враждебными силами. Такие игры на досках были любимым
времяпрепровождением при дворах королей и знати, и, по данным валлийских и
ирландских законов, им придавалось очень большое значение. Видимо, изначально
по своим целям они сопоставимы с ритуальной игрой в кости на тибетских
праздниках, когда далай-лама побеждал человека из народа, который изображал
царя демонов. В древней Индии решение о царской власти также зависело от
броска костей. Во время инаугурационного ритуала жрец вручал царю пять
игральных костей, говоря при этом: «Ты — мастер, так пусть же эти пять
областей станут твоими».
О верховном короле Конце рассказывается, что он ежедневно поднимался на
крепостной вал Тары, чтобы народ из сидов и фоморы не напали внезапно на
Ирландию. Потенциально Тара всегда находилась в осаде. Знаменитый «Праздник
Тары» устраивался ежегодно как раз во время Самайна, когда чрезвычайно
возрастала опасность нападения со стороны обитателей сидов, таких, как,
например, Айлен Мак Мидна, который на каждый Самайн являлся в Тару, чтобы
поджечь крепость и все прилегающие к ней постройки. Цитированное нами описание
устройства двора и крепости в Таре содержится в рассказе о праздновании
Халлоуина. В эту ночь разрушения и хаоса короли четырех областей вместе со
своими людьми размещались на четырех квадратных площадках вокруг верховного
короля Ирландии, символизируя космическую структуру государства и общества, а
вовне меж тем царил хаос. В размещении очень важно было первенство, и споры о
превосходстве героев — излюбленный сюжет традиционных повестей о праздниках.
Ни одно нарушение привычной иерархии не могло остаться безнаказанным, ибо
имело силу предзнаменования того, как все сложится в новом году.
2
Если Тара была местопребыванием королевской власти, то холм Уснех связан с
друидами. Именно на холме Уснех Миде (эпоним Мита) верховный друид племени
Немеда, зажег первый в Ирландии костер. Он ярко горел в течение семи лет «так
что пламя его освещало все четыре четверти Ирландии». Именно от этого огня
зажигали все ритуальные костры и все очаги в стране «Потому то преемник Миде
имел право на мешок зерна и свинью от каждого очага в Ирландии». Однако же
местные друиды сказали про этот огонь «Злом (mi-de игра слов) обернулся для нас
этот костер, который разожгли на нашей земле». Когда по приказанию Миде этих
друидов собрали в один дом и вырезали им языки. Эти языки Миде закопал в земле
холма Уснех, где он тогда восседал. Другая история о зажигании священного
костра связана с окрестностями Уснеха. Она объясняет, как Делбаэт получил свое
имя. Изгнанный со своими пятью сыновьями из Мунстера, «он отправился к каирну
Фиаху и зажег там друидический огонь, из которого взвилось пять столпов пламени.
По одному из этих столпов он дал каждому из своих сыновей. И пошло от этого
пять Делбэтов. И стали после этого называть его Delbaed, «придающий форму огню».
Зажигание огня как ритуальное знамение власти того, кто его зажигает,
описано в ряде других кельтских повестей: так например, св. Давид, чтобы
овладеть землей, получившей его имя, зажег костер, силой своей и высотой
превзошедший костер местного вождя, — «тот, кто зажег этот костер,
могуществом своим будет превосходить всех и всюду, куда достигнет дым от его
жертвенного огня, и будет так до конца мира». Точно так же и св. Патрик,
зажигая пасхальный костер, присвоил себе традиционные привилегии друидов,
которые зажигали священный огонь в Таре. Повесть о том, как св. Киаран основал
монастырь Лох Ри, напоминает о племени Немеда, состоявшем из восьми человек.
«Киаран переправился через озеро с восемью спутниками; на суше, однако, с ним
было двенадцать сотен. Монахи разожгли костер. Тогда мудрецы сказали Диармаиду:
Цель, ради которой зажжен сегодня тот костер, такова, что отныне он никогда
не угаснет». По валлийским законам право войти и занять страну, которой до
своей смерти владел отец, реально воплощалось в праве зажечь на ней костер
|
|