этими двумя мирами можно опять таки выразить посредством аналогии,  уподобляя 
Тару и Ирландию доске для игры,  называемой брандуб. По правилам этой игры 
королевская фишка и четыре фишки,  изображающие подданных короля,  
располагались в центре доски,  и,  как можно предположить на основе сравнения с 
такими более исследованными играми,  как валлийский tawlbwrdd и шведский tablut,
 в игре участвовало еще восемь «враждебных» фишек,  располагавшихся на краю 
игрового поля.  Видимо,  на игровой доске было сорок девять «лунок»,  или полей 
(7 х 7).  В «Установлении владений Тары» говорится,  что на каждой стороне 
зеленого луга в Таре была долина,  «открытая на семь сторон» и что вся Ирландия 
 —  это доска для игры в брандуб,  где Тара занимает центральное место,  четыре 
же поля вокруг центра суть столицы четырех областей,  при этом королевская 
фишка символизировала верховного короля Ирландии,  а окружающие ее четыре фишки 
 —  королей соответствующих областей:
«Центр Долины Фала  —  это замок Тары,  прекрасный холм,  он лежит не точно 
посреди долины,  подобно отметине на пестрой доске для игры в брандуб.  Перед 
тобой лежат благие дороги,  иди же по ним,  как подобает это бранану (Branan  — 
 королю),  и доска для игры подчинится тебе.  Обрати свой взгляд, о белизна 
кости,  на благородные поля,  принадлежащие королю (Тара,  Кашел,  Кроган,  
Наас,  Ойлях),  ипусть они будут заняты тобою.  Золотой король вместе со своими 
войсками будет принадлежать тебе и все четыре области к ним в придачу.  Ты,  о 
король Бреги,  должен будешь занять главное поле,  а люди с других полей 
встанут вокруг тебя».

Фиг.  11.  Предполагаемый план доски для игры в брандуб
Игра подразумевает,  что Тара и космос,  центром которого она является,  
окружены враждебными силами.  Такие игры на досках были любимым 
времяпрепровождением при дворах королей и знати,  и,  по данным валлийских и 
ирландских законов,  им придавалось очень большое значение. Видимо,  изначально 
по своим целям они сопоставимы с ритуальной игрой в кости на тибетских 
праздниках,  когда далай-лама побеждал человека из народа,  который изображал 
царя демонов.  В древней Индии решение о царской власти также зависело от 
броска костей.  Во время инаугурационного ритуала жрец вручал царю пять 
игральных костей,  говоря при этом: «Ты  —  мастер,  так пусть же эти пять 
областей станут твоими».
О верховном короле Конце рассказывается,  что он ежедневно поднимался на 
крепостной вал Тары,  чтобы народ из сидов и фоморы не напали внезапно на 
Ирландию. Потенциально Тара всегда находилась в осаде.  Знаменитый «Праздник 
Тары» устраивался ежегодно как раз во время Самайна,  когда чрезвычайно 
возрастала опасность нападения со стороны обитателей сидов,  таких,  как,  
например,  Айлен Мак Мидна,  который на каждый Самайн являлся в Тару,  чтобы 
поджечь крепость и все прилегающие к ней постройки.  Цитированное нами описание 
устройства двора и крепости в Таре содержится в рассказе о праздновании 
Халлоуина.  В эту ночь разрушения и хаоса короли четырех областей вместе со 
своими людьми размещались на четырех квадратных площадках вокруг верховного 
короля Ирландии,  символизируя космическую структуру государства и общества,  а 
вовне меж тем царил хаос. В размещении очень важно было первенство,  и споры о 
превосходстве героев  —  излюбленный сюжет традиционных повестей о праздниках. 
Ни одно нарушение привычной иерархии не могло остаться безнаказанным,  ибо 
имело силу предзнаменования того,  как все сложится в новом году.
2
Если Тара была местопребыванием королевской власти,  то холм Уснех связан с 
друидами. Именно на холме Уснех Миде (эпоним Мита) верховный друид племени 
Немеда, зажег первый в Ирландии костер. Он ярко горел в течение семи лет «так 
что пламя его освещало все четыре четверти Ирландии». Именно от этого огня 
зажигали все ритуальные костры и все очаги в стране «Потому то преемник Миде 
имел право на мешок зерна и свинью от каждого очага в Ирландии». Однако же 
местные друиды сказали про этот огонь «Злом (mi-de игра слов) обернулся для нас 
этот костер, который разожгли на нашей земле». Когда по приказанию Миде этих 
друидов собрали в один дом и вырезали им языки. Эти языки Миде закопал в земле 
холма Уснех, где он тогда восседал. Другая история о зажигании священного 
костра связана с окрестностями Уснеха. Она объясняет, как Делбаэт получил свое 
имя. Изгнанный со своими пятью сыновьями из Мунстера, «он отправился к каирну 
Фиаху и зажег там друидический огонь, из которого взвилось пять столпов пламени.
 По одному из этих столпов он дал каждому из своих сыновей. И пошло от этого 
пять Делбэтов. И стали после этого называть его Delbaed, «придающий форму огню».

   Зажигание огня как ритуальное знамение власти того, кто его зажигает,  
описано в ряде других кельтских повестей: так например,  св. Давид, чтобы 
овладеть землей, получившей его имя,  зажег костер, силой своей и высотой 
превзошедший костер местного вождя,   —  «тот,  кто зажег этот костер, 
могуществом своим будет превосходить всех и всюду, куда достигнет дым от его 
жертвенного огня, и будет так до конца мира». Точно так же и св. Патрик,  
зажигая пасхальный костер,  присвоил себе традиционные привилегии друидов,  
которые зажигали священный огонь в Таре. Повесть о том, как св. Киаран основал 
монастырь Лох Ри,  напоминает о племени Немеда,  состоявшем из восьми человек. 
«Киаран переправился через озеро с восемью спутниками; на суше, однако, с ним 
было двенадцать сотен. Монахи разожгли костер. Тогда мудрецы сказали Диармаиду: 
Цель, ради которой зажжен сегодня тот костер,  такова,  что отныне он никогда 
не угаснет». По валлийским законам право войти и занять страну,  которой до 
своей смерти владел отец, реально воплощалось в праве зажечь на ней костер