Таким образом,  если Уладский цикл в целом прежде всего героический,  то Цикл 
финна,  или Лейнстерский,  носит,  скорее,  романтический характер. Текст саги 
«Разговор стариков»,  к примеру,  пронизан сожалениями о минувших временах,  
наполнен грустными воспоминаниями о счастливых днях,  когда герои фианы были 
молоды,  полны сил и вели вольную жизнь в лесах.
Итак,  три главных цикла ирландской эпической традиции можно,  как нам кажется, 
 соотнести с тремя классическими типами проявления человеческой личности  — 
мыслью,  волей и чувством. Если центральные персонажи Мифологического цикла 
проявляют в первую очередь мудрость и знание,  а Уладского  —  силу воли и 
стремление к власти,  то отличительной чертой героев повестей о фиане является 
«человеческое тепло».
6
Мы уже говорили о том,  что Туата Де Дананн,  Племена богини Дану,  народ,  о 
котором повествуется в сагах Мифологического цикла,  имеет прямые параллели с 
детьми Дон в валлийских мабиногион. Имена главных персонажей обеих ветвей 
кельтской эпической традиции соотносимы друг с другом,  сюжеты их также 
демонстрируют большое сходство. Однако следует признать,  что король Конхобар и 
его воины не находят себе прямых параллелей в валлийских повестях,  среди 
которых практически нет сюжетно сопоставимых с сагами Уладского цикла. Надо 
сказать,  что цикл валлийских поэм,  приписываемых Лливарху Хену,  подобно 
«Похищению быка из Куальнге» повествует о поединках у брода и битвах на рубежах,
  главная цель которых  —  защитить свою страну от нападений врагов. Более того,
  среда и нормы жизни в этих поэмах,  равно как и в панегириках и элегиях,  
приписываемых Талиесину и Анейрину,  совершенно героические. Но прозаический 
нарратив,  который,  возможно, обрамлял ранее поэмы Лливарха Старого,  в 
настоящее время утрачен,  а элегический тон стихов и тесная их связь с рядом 
описательных и гномических поэм о природе,  в большей степени роднит их с 
рассказами о фиане,  чем с сагами Уладского цикла.
Некоторые ученые отмечали сходство между повестями о фиане и романами о короле 
Артуре и его воинах. В одном из самых ранних памятников,  где упоминается 
король Артур,  а именно  —  в «Истории бриттов» Ненния, относящейся примерно к 
началу IX в,  Артур изображается как dux bellorum,  «военный вождь» или 
«предводитель войск»,  а этот титул,  как убедительно доказывает А. Ван Хамель, 
 «является эквивалентом титула rigfeinnid, который носит ирландец Финн» Подобно 
Финну,  король Артур в первую очередь воин,  охраняющий свою страну от вражьих 
набегов. В mirabilia,  или «дивах»,  включенных в эту же книгу,  а также в 
валлийской повести «Кулух и Олуэн»,  которая,  видимо,  была составлена раньше 
других текстов,  где упоминается король Артур,  он также предстает как охотник 
на дикого кабана Турх Труида (или Грунта). В другом,  более позднем тексте эта 
знаменитая охота начинается в Ирландии,  которая уже на треть опустошена 
кабаном,  и затем продолжается в Южном Уэльсе и Корнуолле.  Затравить страшного 
кабана можно,  лишь прибегнув к помощи короля Артура,  его егерей,  его дружины,
  Мабона сына Модрон,  Гвина сына Нуда (в которых Бог на время вселил дух 
демонов Аннувна,  Иного мира) и помощи ряда других благородных людей. Турх 
Труит,  король,  превращенный в кабана (по версии этого текста),  фигурирует и 
в ряде древнеирландских повестей. В «Книге захватов Ирландии»,  где он носит 
имя Торк Триат,  родственное валлийскому,  он называется королем кабанов. В 
одной саге,  датируемой началом IX в., упоминается о некоем собрании или 
ярмарке,  носящей название oenach Tuirc Threith («собрание Торка Триата»), а в 
«Глоссарии» Кормака это же название интерпретируется как «собрание королевского 
сына».  Интересно,  что сразу же после упоминания об этом «собрании» в тексте 
«Глоссария» помещена большая повесть о Финне,  что,  видимо,  объясняется тем,  
что у составителя «Глоссария» упоминание о «собрании Торка» вызвало 
воспоминание о Финне и его воинах.  Во всяком случае,  тема охоты на огромного 
кабана занимает одно из важнейших мест в сагах этого цикла. Рассказ о большой 
кабаньей охоте,  в которой участвуют все фении Ирландии,  образует своего рода 
прелюдию к повествованию о смерти Финна,  судьба Диармайда также связана с 
гибелью огромного кабана, чьи гигантские размеры,  человеческий ум и ядовитая 
щетина напоминают о Турхе Труите.
Краткие упоминания о короле Артуре в трудах Ненния и в отдельных ранних 
валлийских поэмах свидетельствуют о том,  что эта фигура была хорошо знакома 
валлийской героической традиции по крайней мере с начала VIII в.,  если не 
раньше. Рассказы о фиане также относятся к наиболее древним в рамках ирландской 
традиции. В дальнейшем тема короля Артура и его рыцарей становится одной из 
главных в валлийской словесности: начиная с XII в. артуровская легенда получает 
широкое развитие за счет привлечения новых персонажей,  в той или иной степени 
мифологических.  Сходным образом в Ирландии начиная примерно с XI в.  цикл 
повестей о Финне и его воинах получает широкое распространение в народной среде,
  причем фольклорные версии этих преданий в значительной степени отличались от 
«ученых». Точно так же в Британии начала XII столетия,  если судить по 
рукописным источникам, сосуществовали фольклорные и «ученые» версии преданийо 
короле Артуре,  причем первые расценивались авторами последних как «искажения», 
 отклонения от истины.  И в Уэльсе,  и в Корнуолле,  и в Британии той эпохи 
было распространено поверье,  что на самом деле король Артур не умер и вернется 
освободить свою страну и свой народ от врагов. В ранних валлийских поэмах и в 
мабиноги «Кулух и Олуэн» Артур (как и Финн) побеждает ведьм,  великанов,  
волшебных животных и силы Аннувна,  тогда как в фольклорных текстах XII в он 
сам уже предстает как король подземного мира. Точно так же,  как герои фианы в 
«Разговоре стариков» и в поздних фольклорных памятниках,  король Артур и его 
рыцари изображаются в валлийском «Сне Ронабуи» и более современном фольклоре