озарение,  которое нисходит на Финна в результате жевания или сосания пальца,  
описано и в других повестях этого цикла. В некоторых других ранних текстах,  
как показано Т.  О'Рахилли и Дж.  Мерфи,  имя или жизненные обстоятельства 
противника Финна позволяют предположить в нем сверхъестественного «сжигателя». 
Достаточно упомянуть Фотада,  который имел также имена «Единый бог», «Сильный 
бог»,  «Чудесный бог»,  «Красный» (Дерг) и прыгал через горящий очаг,  и Айлена 
Мак Мидну,  который, изрыгая изо рта огонь,  на каждый Самайн поджигал Тару 
Айлен,  подобно Кулдубу,  был убит в тот момент,  когда входил в сид.  Известно 
также,  что Финн изгнал из сида Алму своего деда по матери,  Тадга сына Нуаду,  
на котором лежала часть вины за убийство отца Финна Голлом сыном Морны (Goll  — 
«одноглазый»),  этот Голл тоже был одним из предводителей фианы и имел прозвище 
Аэд (aed  — «огонь»).  В повестях,  записанных уже в наше время,  Балор, дед 
Луга по матери,  тоже замешан в убийстве его отца и тоже угрожает сжечь всю 
Ирландию своим дурным глазом.  Таким образом,  во всех трех циклах мы 
сталкиваемся с темой битвы героя с противником,  чей «разрушающий» глаз 
намекает на его родство с фоморами,  представляющими силы хаоса.  В сагах 
уладского цикла эта тема появляется в рассказе об убийстве Голла и Гарба.
С одной стороны,  тот факт,  что все герои саг Лейнстерского цикла были воинами,
  сближает их с повестями Уладского цикла,  но,  с другой стороны,  близкие 
отношения фениев с обитателями сидов,  а также фигура самого Финна,  поэта и 
пророка,  делает сказания похожими скорее на мифологические повести.  Имя Финна,
  кроме того, соотносится с именем валлийского Гвина ап Нуда,  который был 
одновременно воином и охотником,  а также королем Аннувна,  Иного мира,  т.  е. 
 властелином страны чудес. Но воинский дух Финна и его воинов выражен гораздо 
слабее,  чем у уладских воинов,  и волшебной силой Финн тоже уступает 
мифологическим персонажам. Что же касается охоты как основного занятия фениев и 
их любви к лесной жизни в целом,  то все это находит свои параллели в 
излюбленных развлечениях деревенской молодежи Ирландии и в наше время. Мы имеем 
здесь в виду прежде всего пешую охоту с собаками,  требующую изрядного умения 
быстро бегать по лесу.
Существуют свидетельства,  что уже в XI в рассказы о фиане составляли 
неотъемлемую часть устной фольклорной прозаической традиции,  в Шотландии же и 
в Ирландии они были распространены в крестьянской среде вплоть до наших дней.  
С другой стороны,  до нас дошли упоминания о том,  что еще в VIII в.  или даже 
ранее эти повести исполнялись при дворах ирландской знати.  Однако,  как можно 
предположить,  фольклорные и «аристократические» варианты этих повестей весьма 
разнились,  к тому же кажется весьма проблематичным,  чтобы эти рассказы могли 
входить в репертуар филидов,  поэтов-профессионалов.  Из относящегося к XII в.  
и насчитывающего около двухсот названий списка саг,  которые должен был знать 
филид, только пять относятся к Циклу Финна.  И опять таки если, как принято 
считать,  основной текст саги «Похищение быкаиз Куальнге» базируется на 
письменной версии IX в,  а возникновение сюжета в его законченной форме принято 
датировать примерно концом VII в.,  то самые ранние тексты из Цикла Финна 
появились,  видимо,  не ранее конца XII в. В данном случае мы имеем в виду в 
первую очередь сагу «Разговор стариков» (Acallam na Senorach),  длинный путаный 
прозаический нарратив,  в ходе которого Кайльте рассказывает св.  Патрику и 
другим о приключениях Финна и его воинов,  о войне,  об охоте,  о чудесных 
холмах,  о лесах и озерах,  которые они встречают,  странствуя по Ирландии.  Но 
начиная с XII в тоненький ручеек повестей о фиане превращается в поистине 
могучий поток. Следует упомянуть о том,  что одновременно цикл повестей об 
уладских воинах прекращает свое развитие и,  как нам кажется,  очень немногие 
из этих саг вошли в традиционный репертуар устных сказителей последующих 
столетий.
Цикл Финна заметно отличается от Уладского цикла также своей формой и 
настроением. Расцвет его совпадает по времени с распространением в Европе 
куртуазной поэзии трубадуров и труверов,  а также артуровских романов. На этом 
фоне нам кажется не случайным,  что центральнаясага цикла  —  «Преследование 
Диармайда и Грайне» (о ней см.  ниже)  —  повествует о любви,  о похищении и о 
трагической гибели любящих.  Типичной для данного цикла формой постепенно 
становится баллада или поэмя,  как правило приписываемая Ойсину,  Кайльте или 
самому Финну и обыкновенно повествующая о вольной жизни и сопутствующих ей 
удовольствиях.  Подстрочный перевод одной из таких поэм,  составляющей фрагмент 
саги «Разговор стариков»,  мы приводим ниже":
«Аран многих оленей  —  море омывает его плечи  — остров,  где вскормлены 
многие воины,  где синие копья становятся красными;
отважные олени на его скалах,  спелая клюква среди его вереска,  студеная вода 
в его потоках,  плоды на ветвях его дубов, 
борзые там и гончие псы,  там ежевика и терновник с темными ягодами,  жилища 
там у лесных опушек,  а в дубовых рощах пасутся олени, лиловый лишайник 
покрывает его скалы,  трава зеленая без изъяна растет на его склонах,  приятен 
вид его утесов,  где скачут молодые олени и танцует форель;
широки его пашни и тучны его свиньи,  приятны его луга  —  вот рассказ,  
которому стоит верить,  спелые орехи с верхушек его лещин падают на палубу 
кораблей,  проходящих вдоль его берегов. 
Как прекрасно там в погожую пору,  когда форель приходит в ручьи,  когда чайки 
перекликаются,  сидя на белых утесах. Во все времена прекрасно на островах 
Аранских»
В Уладском цикле единственным сопоставимым стихотворным текстом можно назвать 
лишь плач-ламентацию любящей женщины по возлюбленному,  который осужденна 
смерть.