после Конна.  Друид записал их имена на тисовых табличках. Затем видение 
исчезло,  но чан,  чаша,  блюдо и таблички остались у Конна. Другие чудесные 
посудины  —  котел Дагды,  от которого никто не отходил,  не насытившись; котел 
Кормака и корзина Гвидно Гаранхира,  из которой каждый мог достать себе еду,  
какую пожелал; чаша,  которую Тадг получил в Стране бессмертных и которая 
превращала воду в вино; котел владыки Аннувна (описанный в древневаллийской 
поэме «Добыча Аннувна»),  в котором нельзя сварить еду для трусов,  котел 
Керидуэн,  который кипел целый год, пока не оставались на дне его три капли 
мудрости и вдохновения,  и наконец,  котел возрождения (найденный в одном из 
озер Ирландии),  который возвращал жизнь умершим. Все эти сосуды,  дарующие 
жизнь и изобилие,  могут быть соотнесены со св. Граалем средневековых романов. 
Котлы и чаши,  всегда полные еды и питья,  и живая вода,  оживляющая мертвых,  
также встречаются среди предметов,  добываемых героями кельтских народных 
преданий в Ином мире.
Своего рода мифологические символы и,  возможно,  реликты неких дохристианских 
обрядов  —  все эти чудесные предметы освящали идеей вечности мир смертного 
бытия. А кроме того,  они увеличивали значение своих аналогов в повседневной 
жизни До некоторой степени котел и чаша любого щедрого хозяина перенимали 
толику природы архетипических сосудов изобилия,  а всякая корона и всякий меч 
сверкали подобно вечной короне и Мечу Света.
  Глава 16. Плавания

О, построй себе корабль смерти. О, построй его для себя. Ибо в нем будет 
надобность — ждет тебя плавание забвения.
А.Г. Аоурени. 

Для традиционных ирландских рассказчиков,  видимо,  существовала некая жанровая 
разница между «приключениями» (echtrai) и «странствиями» (или «плаваниями»  — 
immrama),  в которых,  как правило,  описывались посещения героями 
многочисленных островов,  относящихся если и не прямо к Иному,  то во всяком 
случае  —  не к нашему миру. Впрочем,  различение между двумя этими типами 
повестей не абсолютно. Тaк,  знаменитое «Плавание Брана сына Фебала» в списках 
саг квалифицируется как echtra («Приключение»),  тогда как в самом тексте саги 
оно постоянно именуется immram («странствие»,  или «плавание»). В списках саг,  
кроме этого,  указаны еще семь «плаваний», однако лишь три из них дошли до 
наших дней «Плавание Маиль Луина»,  «Плавание Снедгуса и Мак Риаглы» и 
«Плавание О'Хорра». Тема плавания в Иной мир  —  одна из самых характерных для 
кельтской традиции,  через знаменитое «Плавание св. Брендана» она стимулировала 
фантазию средневекового христианства и дух приключений,  благодаря которым 
осуществились великие плавания и географические открытия XV — XVI столетий. Но 
открытие новых земель в итоге подменило собой бесконечные чудеса океана Иного 
мира.
Однажды Бран сын Фебала бродил одиноко вокруг своего королевского дома,  как 
вдруг услышал позади себя чудесную музыку. Эта музыка усыпила его,  когда же он 
проснулся,  то увидел возле себя серебряную ветвь с белыми цвегами Бран взял 
ветвь и отнес ее в свой дом,  когда же в доме собрались гости и ворота были 
закрыты на ночь,  он вдруг увидел прямо посреди зала женщину в диковинной 
одежде. Она спела Брану длинную песнь,  в которой описывались чудеса и радости 
мира далеко за морем,  мира,  где трижды по пятьдесят островов и каждый из них 
больше Ирландии,  мира,  где обитают тысячи женщин,  где неведомы обман,  
печаль,  болезни и смерть. Каждый из присутствующих мог слышать эту песнь,  и 
такими словами женщина ее закончила:

Пусть же Бран средь мирской толпы
Услышит мудрость,  ему возвещенную.
Предприми же пллвщие по светлому морю.
Быть может,  ты достигнешь Стршы Женщин
(Перев. А. Смирнова)
Когда она уходила,  серебряная ветвь,  «ветвь яблони из Эмайн»,  перескочила из 
руки Брана в ее руку.
На другой день Бран пустился в море. Трижды по девять мужей было с ним,  и во 
главе каждой девятки был его молочный брат. После двух дней и двух ночей 
плавания Бран встретил Мананнана Мак Лира,  который ехал по морю на своей 
двухколесной колеснице. В длинных стихах,  обращенных к Брану,  Мананнан 
объясняет,  что море для него  — твердая земля,  «цветущая долина»

Пестрые лососи прыгают из недр
Белого моря,  на которое глядишь ты:
Это  —  телята,  разных цветов телята,
Ласковые,  не бьющие друг друга.

Блеск зыбей,  средь которых ты находишься,
Белизна моря по которому плывешь ты,
Это  —  расцвеченная желтым и голубым
Земля,   —  она не сурова.

Вдоль вершин леса проплыла 
Твоя ладья через рифы.
Леса  с прекрасными плодами
Под кормой твоего кораблика…