существует некое трансцендентальное выражение внутреннего состояния, которое 
недоступно простой интеллектуальной мудрости. Что касается обыкновенных вещей, 
то здесь мы еще можем довольствоваться привычными для нашего интеллекта "да" и 
"нет", но как только дело коснется центральной проблемы жизни, от интеллекта 
нечего ожидать удовлетворительного ответа. Когда мы говорим "да", мы утверждаем,
 
а утверждая, мы ограничиваем себя. Когда мы говорим "нет", мы отрицаем, а 
отрицание - это исключение. Исключение и отрицание, что, в сущности, одно, 
убивает душу, а чему же другому, как не душе, желать совершенной свободы и 
абсолютного единства.

В исключении или ограничении не может быть свободы. Дзэну это отлично известно. 

Поэтому, отвечая на призывы души, дзэн ведет нас к абсолютной истине, не 
знающей 
антитезы.

Мы не должны, однако, забывать, что наша жизнь связана с утверждением, а не с 
отрицанием, так как сама жизнь - это утверждение. Это утверждение не должно 
сопровождаться или ограничиваться отрицанием, которое делает его относительным. 

Относительное утверждение лишает жизнь творческой оригинальности и превращает 
ее 
в механическую мясорубку, перемалывающую наши кости и плоть. Чтобы стать 
свободной, жизнь должна превратиться в абсолютное утверждение. Она должна стать 

выше всяких условностей, ограничений и противопоставлений, которые мешают ее 
свободному проявлению. Когда Сюдзан обратил внимание своих учеников на 
бамбуковую трость, он хотел услышать от них такого рода абсолютное утверждение. 

Любой ответ можно считать удовлетворительным, если он исходит из самой глубины 
нашего существа, так как это и будет абсолютное утверждение. Однако дзэн не 
означает простого освобождения от интеллектуальных оков. Это могло бы привести 
к 
простой распущенности. В дзэне есть нечто, освобождающее нас от всяких 
условностей и в то же самое время дающее определенную прочную опору в жизни, 
хотя эта опора и не является опорой в относительном смысле. Учитель дзэна 
пытается лишить своего ученика всякой опоры, какую он только мог получить с 
момента своего появления на свет, и дать ему такую опору, которая в то же время 

не может быть названа опорой. Если бамбуковая трость не к месту, то можно 
воспользоваться чем-нибудь, что подойдет. Дзэн и нигилизм - это разные вещи, 
так 
как с этой бамбуковой тростью или чем-либо другим невозможно обращаться на деле 

так, как можно было бы на словах. Этого не следует упускать из виду при 
изучении 
дзэна.

Для иллюстрации приведу несколько примеров.

Токусан часто выходил читать проповедь, размахивая своей длинной тростью, и 
говорил при этом: "Если вы произнесете хоть единое слово, то получите тридцать 
ударов по голове; если вы будете молчать, то этих тридцати ударов вам также не 
избежать". Это и было всей его проповедью. Никаких долгих разговоров о религии 
или морали, никаких абстрактных рассуждений, никакой сложной метафизики. 
Наоборот. Это скорее походило на ничем не прикрытую грубость. Малодушные 
религиозные ханжи сочли бы этого учителя за ужасного грубияна. Но факты, если с 

ними обращаться непосредственно, как с фактами, очень часто представляют собою 
довольно грубую вещь. Мы должны научиться честно смотреть им в лицо, так как 
всякое уклонение от этого не принесет никакой пользы. Градом обрушившиеся на 
нас 
тридцать ударов должны сорвать пелену с нашего духовного взора, из кипящего 
кратера самой жизни должно извергнуться абсолютное утверждение.

Хоэн из Госодзана однажды спросил: "Если вы встретите на своем пути мудрого 
человека, то как вы станете разговаривать с ним, если будете все время 
молчать?" 
Все это я привожу к тому, чтобы читатель понял, что такое абсолютное 
утверждение. Это не значит просто избежать антитезы "да" и "нет", но найти 
положительный способ достижения совершенной гармонии между противоположностями. 

Вот что имеет своей целью этот вопрос.

Другой пример. Учитель, указывая на горящий уголь, сказал однажды своим 
ученикам: "Я называю это огнем, но вы этого не делайте, но все же скажите, что 
это такое?" Опять то же самое: учитель пытается освободить ум своих учеников от 

рабства логики, которое всегда являлось и является проклятием для человека.