интерпретации или интерпретации критиков. В конце концов, наше сознание - не 
очень надежный эталон суждения.

Как бы там ни было, асимметрия, несомненно, является характерной чертой 
японского искусства и служит причиной тому, что непринужденность или 
доступность 
также оставляют определенные отпечатки на предметах японского искусства. 
Симметрия связана с понятием изящества, торжественности и внушительности, что 
опять-таки принадлежит к сфере логического формализма или абстрактного мышления.
 
О японцах часто думают, что они игнорируют интеллект и философию, потому что их 

культура в целом не насыщена интеллектуальностью до предела. Я думаю, что такая 

критика каким-то образом связана с любовью японцев к асимметрии. Интеллектуалы 
прежде всего всегда стремятся к равновесию, тогда как японцы предрасположены 
игнорировать его и ощущают ярко выраженную склонность к отсутствию равновесия. 
Отсутствие равновесия, асимметрия, "один угол", бедность, саби и ваби, 
упрощение, одиночество и другие идеи такого рода составляют самую яркую и 
характерную особенность японского искусства и культуры. Все это связано с 
постижением главной истины дзэна: "Единый во Множестве, и Множество в Едином", 
или, лучше: "Единый, остающийся Единым во Множестве индивидуально и 
коллективно". Жорж Дютюи, автор книги "Китайский мистицизм и современная 
живопись", кажется, понимает дух дзэн-буддийского мистицизма. Он говорит 
следующее: "Когда китайский художник рисует, самое главное для него - это 
концентрация мысли и быстрая и энергичная реакция руки на приказы воли. 
Традиция 
предписывает ему видеть или, пожалуй, чувствовать в целом работу, которую он 
должен сделать, прежде чем начать что-либо". Если в мыслях у человека не будет 
порядка, он будет рабом внешних обстоятельств... "Тот, кто взвешивает, 
обдумывает и двигает кистью, намереваясь создать картину, еще более далек от 
искусства живописи. (Это походит на своего рода автоматическое письмо.) Рисуй 
бамбук в течение десяти лет, стань бамбуком, затем забудь все о бамбуках, когда 

ты рисуешь. Обладая безупречной техникой, индивидуум отдает себя во власть 
вдохновения". Стать бамбуком и забыть, что ты с ним одно, когда рисуешь, - это 
дзэн бамбука, это движение вслед за "ритмическим движением духа", который живет 

в бамбуке так же, как и в самом художнике. То, что теперь от него требуется, - 
это твердо придерживаться этого факта. Это очень трудная задача и достигается 
она только после долгой духовной тренировки. С давних времен восточный народ 
учился подчиняться такого рода дисциплине, если человек хочет достичь чего-либо 

в мире искусства и религии. Дзэн фактически выразил эту мысль в следующих 
словах: "Единый во Всем, и Все в Едином". Когда это понимается до конца, 
рождается творческий гений. Очень важно уяснить точный смысл этих слов. Многие 
видят в них пантеизм, и некоторые приверженцы дзэна, кажется, с этим 
соглашаются. Очень жаль - это нечто чуждое дзэну, а также художнику в понимании 

его работы. Когда учителя дзэна заявляют, что "Единый пребывает во Всем, и Все 
пребывает в Едином", они не имеют в виду того, что существует нечто, называемое 

Единым или Богом, и что первое есть второе, и наоборот.

Поскольку Единый во Всем, некоторые люди считают дзэн пантеистическим учением. 
Это далеко не так: дзэн никогда бы не допустил, что Единый или Все существует 
самостоятельно, как нечто, воспринимаемое нашими чувствами. Слова "Единый во 
Всем, и Все в Едином" должны пониматься как выражение абсолютной интуиции 
праджни, а не подвергаться анализу в плоскости понятий. Когда мы видим луну, мы 

знаем, что это луна, и этого достаточно. Те, кто анализирует переживание и 
пытается обосновать его теоретически, не могут называться последователями дзэна.
 
Они прекращают быть ими, даже если когда-то были, в тот самый момент, когда 
начинают анализировать. Дзэн всегда выдвигает на передний план свой опыт как 
таковой и отказывается связывать себя с какой-либо философской системой. Даже 
если дзэн пускается в рассуждение, он никогда не становится на позиции 
пантеистического объяснения мира, так как не следует забывать, что в дзэне нет 
Единого. Если дзэн когда-либо говорит о Едином, как бы признавая его, то это 
просто своего рода снисхождение до уровня общепринятого языка. Для изучающих 
дзэн Единый есть Все и Все есть Единый, и в то же время Единый остается Единым 
и 
все - Всем. "Не два" может заставить логиков думать, что это "один". Но учитель 

добавил бы: "И не один". "Что же это тогда?" - можете вы спросить. Здесь мы 
заходим в словесный тупик. Поэтому сказано, что "если ты хочешь вступить в 
непосредственное общение (с реальностью), я говорю тебе: Не два". Следующее 
мондо, может быть, поможет проиллюстрировать то, что я хочу отметить в связи с 
отношением дзэна к так называемому пантеистическому объяснению природы. Один 
монах спросил Тосу, учителя дзэна периода Тан: "В моем понимании все звуки