таком случае нам нужна серьезная операция по удалению нароста на нашем разуме. 
Гора - это не гора, а река - не река; и в то же время гора - это гора, а река - 

река. Отрицание есть утверждение, а утверждение - отрицание. Это не простая 
игра 
слов. Если мы будем все понимать как игру слов, мы будем находиться на плане 
рассудочной деятельности и никогда не сможем выйти из этого замкнутого круга. И 

пока мы будем находиться в нем, мы никогда не освободимся от оков 
перевоплощения. Поэтому мы должны признать, что все страхи, беспокойства и 
волнения, испытываемые нами в жизни, вызваны тем, что нам не удается решительно 

и смело погрузиться в сокровенную глубину нашего существа и после этого 
вернуться на плоскость различения, где проблемы, которые больше всего нас 
беспокоили, перестанут существовать. Однако такое погружение и возвращение не 
являются двумя отдельными актами; они представляют собой одно, погружение - это 

возвращение, а возвращение - это погружение.

Таким образом, буддистов призывают прилагать все усилия к тому, чтобы не 
попасть 
в сети слов и других продуктов рассудочной деятельности, а рассматривать все 
проблемы на высшем плане, где слова никогда не произносятся, где только 
показывают цветы и улыбаются, как Махакашьяпа. Однако слова нужны для того, 
чтобы пойти за их пределы, а интеллект нужен для того, чтобы подняться выше его,
 
причем этот процесс не должен принимать дуалистические формы "бегства", так как 

бегство здесь невозможно. Теперь имеет смысл сказать несколько слов о карме. 
Человеческое страдание обусловлено тем, что люди связаны с кармой. Все мы с 
самого рождения несем тяжелое бремя прошлой кармы, которая в связи с этим 
является частью самого нашего существования. В Японии этот термин связывают с 
дурными поступками, а о плохих людях говорят, что они несут бремя кармы 
прошлого. Но первоначальное значение этого термина - "действие", и в этой связи 

поступки людей делят на добродетельные, дурные и нейтральные. В этом смысле 
человеческие существа являются единственными существами, имеющими карму. Все 
остальные существа действуют в соответствии с законами своего существа, но 
только люди могут составлять план, рассчитывать и сознавать себя и свои 
поступки. Мы, люди, являемся единственным родом животных, наделенных 
самосознанием, или, как говорит Паскаль, человек - это "мыслящий тростник". За 
счет мышления, за счет постоянного мышления у нас развивается способность 
видеть, предполагать и планировать заранее, что свидетельствует о том, что мы 
свободны и не всегда связаны "неизбежными законами" природы. Поэтому карма, 
являющаяся этической оценкой наших действий, обнаруживается только в людях. 
Фактически, как только мы появляемся на свет, наша карма присоединяется к нам. 
Мы не только окутаны своей кармой, мы также знаем об этом. Может быть, было бы 
лучше сказать, что мы - это карма, а карма - это мы; более того, все мы сознаем 

этот факт, и в то же время сам факт, что мы осознаем бремя кармы, является 
духовной привилегией человечества. Эта привилегия, заключающая в себе свободу, 
означает, что мы в состоянии подняться выше кармы. Мы же должны помнить, что 
свобода и независимость от кармы сопряжены как с борьбой, так и с 
ответственностью; а борьба как результат свободы означает страдание; там, где 
нет страдания, являющегося следствием того, что мы осознаем бремя кармы, там 
невозможно достичь духовного опыта, который ведет туда, где стираются все 
различия. Пока мы решительно не настроены на страдание, мы не сможем 
наслаждаться духовной привилегией, дарованной нам, человеческим существам. Мы 
должны в полной мере использовать страдание и, принимая рабство кармы настолько,
 
насколько оно распространяется, решительно и смело встретить все формы 
страдания 
и посредством этого получить право стать выше их. В проблеме кармы мы опять 
сталкиваемся с противоречием, серьезность которого усугубляется тем, что оно 
связано с самой жизнью: это противоречие жизни и смерти. Пока мы остаемся в 
плоскости рационального мышления, мы можем некоторое время не обращать на него 
внимания, как на нечто, не имеющее жизненно важного для нас значения. Но когда 
вопрос коснется жизни в ее самом глубоком аспекте, нам нелегко от него 
отделаться. Если карма - это сама жизнь человека и если нет другого пути 
освобождения от нее, кроме избавления от жизни, что означает самоуничтожение, 
то 
может ли вообще существовать какое-либо освобождение? Без освобождения не может 

быть никакой духовной жизни. Мы не можем страдать вечно, какова бы ни была 
судьба современного человека.

Просто осознавать карму - это не больше, чем броситься в пламя ада. Бог не 
возложил бы на нас этой формы наказания, какими бы дурными мы ни были. Разве в 
том, что мы признаем карму, нет, в конце концов, чего-то, что избавит нас от 
нее? Но в этом случае одно явно противоречит другому. Мы обнаруживаем, что