могут иметь свои доктрины, но эти, доктрины носят сугубо личный, индивидуальный 

характер и не обязаны своим возникновением дзэну. Поэтому дзэн не имеет дела с 
какими-либо "священными писаниями" или догматами, а также не содержит в себе 
никаких символов, посредством которых раскрывалось бы его значение. В таком 
случае, если бы меня спросили, чему учит дзэн, я ответил бы, что он ничему не 
учит. Какие бы учения ни содержались в дзэне, они исходят только из умов их 
создателей. Мы сами себе создаем учения. Дзэн только указывает путь. Если этот 
факт, сам по себе, не есть учение, то в дзэне, положительно, нет никаких 
специально созданных принципиальных доктрин или какой-либо основной философской 

системы. Дзэн претендует на свое родство с буддизмом, но все буддийские учения 
содержащиеся в сутрах и шастрах, с точки зрения дзэна, не больше, чем 
макулатура, польза которой состоит лишь в том, что с ее помощью можно только 
смахнуть пыль с интеллекта, но не больше. Не думайте, однако, что дзэн - это 
нигилизм. Всякий нигилизм - это самоуничтожение, не имеющее конца. Негативизм 
разумен, как метод, но высшая истина - это утверждение. Когда говорят, что дзэн 

не имеет никакой философии, что он отрицает всякий авторитет, что он 
отбрасывает 
всю так называемую "священную литературу", не следует забывать, что в самом 
этом 
отрицании уже содержится нечто совершенно положительное и бесконечно 
утверждающее. Дальше, по мере изложения предмета, это станет яснее.

Является ли дзэн религией?

Это не религия в популярном понимании, так как в дзэне нет бога, которому можно 

было бы поклоняться, нет также никаких церемониальных обрядов, ни земли 
обетованной для отошедших в мир иной, и, наконец, в дзэне нет также такого 
понятия, как душа, о благополучии которой должен заботиться кто-то посторонний, 

и бессмертие которой так сильно волнует некоторых людей. Дзэн свободен от всех 
этих догматических и религиозных затруднений.

Набожный читатель может быть потрясен, услышав, что в дзэне нет Бога, но это не 

значит, что дзэн отрицает существование Бога. Дзэн не имеет дела ни с 
утверждением, ни с отрицанием. Когда что-либо отрицается, то само отрицание уже 

включает в себя противоположный элемент. То же самое может быть сказано и об 
утверждении. В логике это неизбежно. Дзэн стремится подняться выше логики и 
найти высшее утверждение, не имеющее антитезы. Поэтому дзэн не отрицает Бога, 
не 
утверждает его существования, так что в дзэне нет такого Бога, к которому 
привыкли еврейские и христианские умы. Дзэн в равной мере не является ни 
религией, ни философией.

Что касается тех различных изображений и статуй Будд, бодхисаттв, дзэна и 
других 
существ, которые можно встретить в храме дзэна, - это не больше, чем куски 
дерева, камня или металла. Я их могу сравнить с прекрасными цветами в своем 
саду. Я могу выбрать, например, камелии в полном цвету и поклоняться им, если 
захочу, - дзэн вполне допускает это. В таком поклонении нисколько не меньше 
религии, чем в поклонении статуям различных буддийских богов, а также в ритуале 

омовений святой водой или символического вкушения плоти и крови Христа. Все эти 

церемонии считаются большинством так называемых "религиозных людей" чем-то 
похвальным и священным, но в свете дзэн - это условности. Дзэн берет на себя 
смелость заявить: безупречные йоги не погружаются в нирвану, а нарушающие обет 
монахи не попадают в ад. Для обыкновенного ума это стоит в противоречии с 
общепринятыми законами морали, но здесь также заключается истина и жизнь в 
дзэне. Дзэн - это дух человека. Дзэн верит во внутреннюю чистоту этого духа и 
его божественность. Все, что неестественно прибавляется или с силой вырывается, 

вредит целостности духа. Поэтому дзэн решительно против всяких религиозных 
условностей. Его религия, однако, налицо. Тот, кто поистине религиозен, с 
удивлением обнаружит, что, в конце концов, в варварских утверждениях дзэна 
содержится так много религии. Но сказать, что дзэн - это религия в том смысле, 
как ее понимают христиане или магометане, будет ошибкой. Для большей ясности я 
процитирую следующее:

Говорят, что когда Шакьямуни родился, он подняв одну руку к небу, а другой 
указывая на землю, произнес: "Над небом и под небом я единственный достоин 
почитания". Уммон Бун-эн, основоположник уммонской школы дзэна, комментирует 
это 
высказывание следующими словами: "Если бы я находился с ним рядом в тот момент,