енном царском отпрыске, выросшем в неизвестности).

Ахемениды, представленные лишь двумя правителями, считались фактически частью 
династии Кейанидов, встретившими свой конец во время завоевания Александра 
Македонского. После этого, как утверждается в хронике, Царя царей Ирана не было,
 страной управляло множество мелких местных правителей. Имена некоторых из них 
взяты от Аршакидов, включая и самого Аршака, и «Ардабана Великого», государя 
Шираза и Исфахана, который, по сообщению хроники, назначил Папака правителем в 
Истахр. Папак, увидевший вещий сон, отдал свою дочь в жены одному пастуху-горцу,
 последнему из древнего рода Сасана, скрывавшемуся после смерти их предка Дара, 
последнего царя из династии Ахеменидов. От этого брака и произошел Ардашир, 
восстановивший веру, возродивший власть Царя царей и приведший Иран снова к 
могуществу и славе.

Можно сомневаться в том, насколько глубоко верили этому искажению истории во 
время правления самих Сасанидов, но ясно, что, для того чтобы оказывать 
какое-то воздействие, оно должно было стать широко известным. Судя по некоторым 
признакам, эта легенда распространялась и использовалась в интересах царей 
начиная со времени правления Пероза, сына Йездигерда II (459–484). Будучи еще 
наследным принцем, Пероз стал правителем Систана. Во время правления его отца 
Ирану на северо-восточных границах стали угрожать орды кочевников-эфталитов, 
заставив Сасанидов осознать необходимость поощрять преданность своих подданных 
там.

Йездигерд перенес свой двор на семь лет на парфянскую территорию для того, 
чтобы лучше отражать нападения эфталитов. Пероз, вынужденный продолжать борьбу 
с ними, пожелал снискать расположение и популярность среди восточных иранцев 
тем, что возродил древний титул Кави в его среднеперсидской форме Кейи чеканил 
его на некоторых своих монетах. (Прежде этот титул использовался только 
правителями Северо-восточного Ирана.) Пероз также назвал одного из своих 
сыновей Кавадом, в честь Кави-Кавата, первого царя из династии Кейанидов, а 
другого – Замаспом, в честь Джамаспы, мудрого советника Виштаспы. Так 
авестийские имена впервые появились в роду Сасанидов. Сын Пероза Кавад также 
чеканил титул Кей на своих монетах. Кавад, в свою очередь, назвал одного из 
сыновей Хосровом, в честь Кави-Хаосрава, а другого – Каусом, в честь Кави-Усана.
 Впоследствии появился еще один Хосров, внук первого, и второй Кавад, его сын. 
Так в конце правления Сасаниды, давая своим отпрыскам кеянидские имена, 
значительно укрепили обоснованность притязаний на происхождение от Кейанидов.

Пероз, сам будучи благочестивым зороастрийцем, так же как и его отец, проявлял 
религиозное рвение, преследуя иноверцев. Его гонения на христиан были отчасти 
ответной мерой, он обвинял византийцев в том, что они во время своего 
владычества притесняли зороастрийцев, запрещали им открыто исповедовать веру и 
исполнять обряды, не разрешали поддерживать священные огни. В конце 
царствования Пероз стал не так жестоко относиться к христианам в Персии, потому 
что последние, будучи несторианами[52 - Несториане – последователи 
константинопольского патриарха Нестория (V в.), учение которого 
распространилось на востоке христианского мира – в Сирии, Иране, Средней Азии, 
Китае.], не признавались Византией.




Реформа 
календаря

Во время правления Пероза видных деятелей зороастризма со все возрастающей 
настойчивостью волновала и проблема религиозного календаря. С тех пор как при 
Ардашире вместо года на 360 дней ввели 365-дневный год, интеркаляций не было, и,
 поскольку каждый год отставание увеличивалось на четверть дня, религиозный 
календарь постепенно все более и более отставал, так что Ноуруз праздновался 
теперь в июле, что отстояло одинаково далеко и от весеннего, и от осеннего 
равноденствия. Потребность реформы привела к тому, что созвали (когда – 
неизвестно) большой совет ученых со всего государства, и они, очевидно, решили 
полностью восстановить празднование «Нового дня» в его традиционное время, то 
есть весной. Осуществить это оказалось очень сложно, и было найдено следующее 
решение: не переносить календарные месяцы, а вместо этого передвинуть Ноуруз с 
первого дня месяца Фравардина на первое число любого подходящего по временя 
года месяца. Эта реформа, по-видимому, была осуществлена при сыне Пероза Каваде 
I между 507 и 511 гг. н.э., во время правления которого весеннее равноденствие 
приходилось на первое число девятого месяца – Адура, и с тех пор празднование 
Ноуруза совершалось 1-го Адура. Шесть праздников-гахамбаров также были 
передвинуты для того, чтобы они могли, как и прежде, следовать друг за другом 
после Ноуруза; дни же поминовения фраваши, частично совпадающие с шестым 
праздником-гахамбаром, перешли на конец восьмого месяца – Абана. Праздник Садэ 
тоже сдвинулся в связи с Ноурузом, а заодно и годовщина смерти пророка, 
отсчитываемая от первого празднества-гахамбара.

Эти празднества образовали теперь «подвижный» год, названный так либо из-за 
решительной передвижки празднеств в VI в. н. э., либо из-за того, что этот год 
намеревались передвигать путем добавления к нему целого месяца раз в 120 лет, 
так чтобы первое число месяца Адура не отставало бы от