о ближайшему родству. 
Согласно пехлевийским сочинениям, эта форма брака очень похвальна, особенно 
если женятся близкие родственники внутри одной семьи – отец и дочь, брат и 
сестра или даже мать и сын. Название этой формы брака дается в зороастрийском 
символе веры – Фраваране. Но оно занимает в нем довольно странное место – 
упоминается в конце пассажа, посвященного возвышенным утверждениям общего 
характера, а потому, видимо, было вставлено позднее. В этом отрывке (Ясна 12, 
9) говорится: «Я объявляю себя приверженцем веры, почитающей Мазду, веры, 
которая заставляет [врагов] сложить оружие, которая поддерживает обычай 
хваэтвадата, которая праведна».

Что касается первого свидетельства об этом обычае, то предполагалось, что раз и 
Виштаспа, и его жена Хутаоса принадлежали к одному роду, то, возможно, их 
брачный союз – брак-хваэтвадата; в Авесте нет, однако, никаких указаний на то, 
что они были кровными родственниками. То же справедливо и в отношении брака 
между Киром и «Кассанданой, дочерью Фарнаспа Ахеменида» (Геродот II, 1; III, 2).
 Первыми достоверными браками такого рода считаются женитьбы их сына Камбиза на 
двух родных сестрах. По сообщению Геродота (Геродот III, 31), он влюбился в 
одну из сестер и, желая на ней жениться, «созвал царских судей, поскольку дело, 
которое он задумал, было вопреки обычаю, и спросил их, нет ли такого закона, 
который разрешал бы сожительствовать с сестрой тому человеку, который этого 
пожелает. Судьи дали ему ответ, который был одновременно и безопасным, и 
соответствовавшим справедливости, сказав, что хотя они и не нашли закона, 
разрешающего брату сожительствовать с сестрой, но зато они нашли другой закон, 
который разрешает царю персов делать все, что он пожелает». Таким образом, 
Камбиз женился сначала на одной сестре, а затем взял в жены и другую (Атоссу).

Если бы сообщению Геродота можно было доверять во всех деталях, то это означало 
бы, что западным иранцам до Камбиза брачный союз хваэтвадата не был известен. 
Однако довольно странно, что обычай, возникший по капризу одного царя, стал бы 
вменяться всем верующим в качестве религиозного долга, тем более что Ксанф 
Лидийский, современник Геродота, сообщает: «Мужчины-маги сожительствуют со 
своими матерями. Они также могут вступать в связь с дочерьми и сестрами». 
Возможно, на ранних этапах развития зороастрийской общины, когда ей приходилось 
бороться за свое существование, поощрялась браки между верующими, а поскольку 
их было мало, то в брак вступали и ближайшие родственники. Впоследствии 
зороастрийские жрецы, склонные к почитанию всего прошлого, пришли к убеждению, 
что такие браки между родственниками действительно укрепляют религию, а потому 
похвальны. Так Камбиз стал первым персидским царем, принявшим этот 
благочестивый обычай, который с тех пор упоминается в литературных сочинениях, 
документах и исторических источниках. Такого обычая придерживались знать, 
священнослужители и рядовые члены общины с VI в. до н.э. вплоть до Х в. н.э. (с 
этих пор сохраняются браки лишь между двоюродными братьями и сестрами, 
считающиеся и сейчас наиболее предпочтительными в Иране).




Дарий 
Великий

Камбиз умер в 522 г. до н.э., через непродолжительное время на троне его сменил 
Дарий Великий, происходивший по боковой линии из того же рода Ахеменидов. Дарий 
I, взявший себе в жены царицу Атоссу (Хутаосу), сестру и вдову Камбиза, сам был 
сыном Гистаспа (греческая передача имени Виштаспы), что свидетельствует о том, 
что родители его отца были, как и Кир, благочестивыми зороастрийцами. Дарию 
пришлось упорно сражаться для того, чтобы утвердить свою власть над империей,и 
он оставил клинописные надписи, повествующие о его свершениях во время борьбы 
за власть и после ее завоевания.

В этих надписях он заявляет о себе как о благочестивом верующем, убежденном в 
том, что он имеет божественное право управлять миром, и обладающем в мирских 
делах такими же полномочиями, как Зороастр в религиозных, поскольку они даны 
были ему непосредственно Ахурамаздой (в Персии к VI в. до н. э. имя и титул 
Господина Мудрости слились в одно слово). Дарий провозглашает так: «Ахурамазда 
– великий бог, создавший эту землю, создавший небо, создавший человека, 
создавший счастье для человека, сделавший Дария царем, одним царем над многими, 
одним владыкой над многими… Ахурамазда, когда он увидел эту землю в смятении, 
тогда и поручил ее мне, он сделал меня царем. Я – царь. По милости Ахурамазды я 
восстановил [царство] на свое место… Всё, что было сделано, всё я сделал по 
воле Ахурамазды. Ахурамазда оказал мне помощь, пока я не сделал сделанное» 
(Накши-Рустам А, 1–8, 31–36, 48–51).

Разумеется, Дарий был убежденным дуалистом, он видел за каждым мятежником, 
восстающим против его правления, происки злых сил лжи – драуга («обмана»). 
(«Драуга» – древнеперсидская форма друг, врага истины-аша, многократно 
проклинаемого в Гатах н символе веры – Фраваране.) «Ты, который будешь царем 
после, – призывает Дарий Великий своего преемника в другой надписи, – 
решительно защищай себя от драуга» (Бехистун IV, 37–38). Все беспорядки, по его 
убеждению, начались тогда, когда «драуга-обман процветал в стране» (Бехистун I, 
34). Дарий молится так: «Да сохранит Ахурамазда эту страну от (вражеского) 
войска, от неурожая, от обмана-драуга!» (Персеполис D, 15–18