. Дарий не 
упоминает Анра-Маинйу (младоавестийская форма от Ангра-Маинйу), предпочитая в 
этих и других случаях употреблять не авестийские термины, а более знакомые 
персидские.

Нанеся поражение этим проявлениям драуга-обмана, Дарий стремился, как он 
провозглашает, жить в соответствии с истиной-аша (по-древнеперсидски арта) и 
насаждать на земле справедливость. «Благодаря тому, – говорит он, – Ахурамазда 
оказал мне помощь и другие боги, что я не был враждебным, что я не был лживым, 
я не поступал лживо, ни я, ни кто-либо из моей семьи. Я поступал в соответствии 
со справедливостью. Ни слабым, ни сильным я не причинял зла» (Бехистун IV, 
62–65). «Человека, который был превосходен, того я награждал хорошо, а того, 
кто был злым, того я как следует наказывал» (Бехистун, I, 21–22). «По милости 
Ахурамазды, я таков, что я – друг правых, я – недруг злых. Я не желаю, чтобы 
слабым делали зло сильные, м я не желаю, чтобы сильным делали зло слабые. Того, 
что правдиво, того желаю… Я не желаю, чтобы кто-либо делал зло; но я не желаю и 
того, чтобы кто-либо, делающий зло, не был бы наказан» (Накши-Рустам В, 6–12, 
9–21). В этих словах Дарий пытается добиться строгой справедливости, которая 
является сутью зороастризма.

Хотя Дарий призывал по имени только Ахурамазду, он упоминал также и «всех 
богов», употребляя для божественного существа традиционное слово «бага», а не 
предпочитаемое Авестой слово «язата» (такое словоупотребление сохранялось в 
Персии, преобладая также и в эпоху Сасанидов). Под неназванными богами он 
подразумевал просто меньших божеств, подчиненных Творцу – Ахурамазде. Другое 
высказывания Дария показывают, что для него «почитание Мазды» внутри Ирана было 
единственной правильной верой, а все остальные культы вели к волнениям и 
беспорядкам. Он обвиняет эламцев так: «Эти эламцы были неверными, они не 
почитали Ахурамазду. Я почитал Ахурамазду, по милости Ахурамазды я поступил с 
ними так, как пожелал… Тот, кто будет почитать Ахурамазду насколько у него 
хватит сил, тот будет счастлив и пока жив, и когда умрет» (Бехистун V, 15–20). 
Таблички, написанные на эламском языке и найденные в Персеполе, показывают, что 
Дарий I действительно позволял своим подданным-неиранцам, если они уже 
покорились его власти, продолжать поклоняться их собственным племенным 
божествам наравне с Ахурамаздой и даже совершать ради этого пожалования в его 
сокровищницу. Дарий проявлял, таким образом, такую же веротерпимость к 
верованиям и обычаям неарийцев, как и его предшественник – Кир.





Ксеркс

Деяния, которые в одной из своих надписей описывает сын Дария I Ксеркс (486–465 
гг. до н.э.), были, несомненно, направлены пропив соплеменников-иранцев: «Когда 
я стал царем… было одно место, где прежде почитались демоны-дайва. Потом, по 
милости Ахурамазды, я разрушил святилище демонов-дайва и я провозгласил: 
„Демонам-дайва нельзя поклоняться!“ Там, где прежде поклонялись демонам-дайва, 
там я почтил Ахурамазду надлежащими обрядами в соответствии с истиной-аша» 
(Ксеркс, Персеполис Н, 35–41).

Древнеперсидское слово «дайва» соответствует авестийскому «даэва», и эти строки 
свидетельствуют, что религиозная борьба, начатая пророком в Восточном Иране, 
столетиями позже была продолжена его последователями на Западе. Как ни странно, 
но, несмотря на все признаки правоверности, само имя Зороастра не встречается 
ни в одной из надписей ахеменидских царей. Это же любопытное упущение 
характерно и для царских надписей династии Сасанидов, и даже для надписей 
верховного их жреца – Кирдэра[24 - Кирдэр – имя верховного жреца; его более 
архаичная форма – Картир.].




Дворцы и гробницы 
Ахеменидов

У Ахеменидов, владык великой империи, было несколько царских резиденций. Одну 
они сохранили в старом мидийском городе Экбатанах (Хамадан), а Дарий построил 
еще величественный новый дворец в Сузах, древней столице Элама. Он возвел также 
новый великолепный дворец в Персеполе в области Паре к югу от Пасаргад, и этот 
дворец стал, по-видимому, символическим домом той ветви династии, к которой 
принадлежал сам Дарий.

Дворец, возведенный на каменной площадке, господствовал над широкой равниной. 
Он достраивался и украшался на протяжении многих последующих царствований. 
Среди его роскошных украшений есть превосходные каменные рельефы, расположенные 
по краям широких лестниц, на которых изображены процессии воинов, придворных и 
всех народов империи, начиная от самих персов, мидян и других иранцев вплоть до 
далеких индийцев, египтян, вавилонян и греков. Представители этих народов несут 
приношения, и обычно считается, что процессии изображают ежегодные дары Царю 
царей по случаю празднования Нового года (Ноуруз)[25 - Ноуруз начинается у 
иранцев в день весеннего равноденствия – 21 марта.]. Некоторые ученые пытались 
найти даже религиозное значение в ориентации дворца по отношению к напра