е - оказывается, ее родители 
разводятся и она переезжает в другой район и переходит в новую школу. И кого-то 
из спортзала уволокли к врачу, потому что он наглотался таблеток. И некоторые 
из твоих друзей сомневаются, что это произошло случайно. А потом ты 
возвращаешься домой, и мама, оторвавшись от очередной телекомедии, спрашивает:
- Как дела в школе, детка?
- Ничего.
Ты же не можешь рассказать ей, что чуть сегодня не спятил из-за этого амбала 
Кавалски, потому что знаешь: мама ответит либо "Ну и почему же ты просто не 
сказал ему оставить тебя в покое?", либо "Ну и почему же ты просто не рассказал 
об этом директору?"
Потому что тогда он созвал бы всю футбольную команду, чтобы дать мне пинка под 
зад.
Так как говорить с ней о более серьезных вещах? Она же все равно не поймет!
ТВОИ ПРОБЛЕМЫ ВПОЛНЕ РЕАЛЬНЫ
Взрослые имеют тенденцию, оглядываясь на свою юность, вспоминать одни радости и 
забывать о неприятностях. Они забыли, каково это, когда некого пригласить на 
свидание в субботу вечером или когда ты вообще отвергнут женским обществом. 
Конечно, что им до этого, если у них такие взрослые проблемы: выплата по 
закладным, содержание семьи, ссоры из-за денег на твою учебу в колледже, - твои 
собственные сложности для них второстепенны. Это же ПОДРОСТКОВЫЕ проблемы, 
ненастоящие проблемы.
Например: родители однажды купили мне пару белых ботинок из лосиной кожи (по 
иронии судьбы именно такой тип ботинок популяризировал в пятидесятых Пэт Бун) и 
требовали, чтобы я ходил в них в школу. "Уродливые" - это еще самый мягкий 
эпитет, приложимый к ботинкам, похожим на два белых "фольксвагена". Впрочем, 
"фольксвагены" - это тоже еще слабое сравнение. А теперь учтите, что то был 
семидесятый год, и все как один носили вылинявшие джинсы и кеды. У меня и так 
было достаточно проблем в отношениях с ребятами, а если б я появился в этих 
ботинках в классе, мне грозила бы полная обструкция. Проклятие. И, возможно, 
вечное отлучение. "Мистер Снайдер, вы приговорены к жестокой и позорной смерти 
за непростительное преступление против моды..."
По правде говоря, хотя эти белые башмаки действительно были выдающимися, мои 
сверстники проводили слишком много времени, проверяя свои отражения в стеклах 
школьных окон, чтобы замечать кого-либо еще. Они стремились смешаться с толпой 
себе подобных столь же яростно, как и я. Но когда я глядел вниз, я видел два 
белых дредноута, рассылающих вокруг себя неоновые стрелы. Остальные тоже должны 
были это заметить. И если они не смеялись в лицо, то только потому что, полагал 
я, просто старались вести себя пристойно.
Я плакал, бился в истерике, умоляя родителей не заставлять меня носить эти 
ботинки. Вы думаете, увидев до какой степени я расстроен, они сдались? Ни-че-го 
по-доб-но-го! Сначала они смеялись. (Усугубляя ситуацию заявлением:"Но Пэт Бун 
носил такие ботинки!"У-у-у! ) Потом они на меня кричали. Ну как же: моя 
проблема не была "настоящей" проблемой, я просто "валял дурака".
А вот какой настоящей эта проблема была для меня - я заработал денег, 
подстригая соседские газоны и разнося газеты, отправился в местный обувной 
магазин и купил себе пару хипповых кедов. И все следующие полгода я еще затемно 
уходил из дома в белых ботинках, ехал с первым школьным автобусом, 
прокрадывался к своему шкафчику в раздевалке и переобувался в новые кеды. А 
после уроков ждал, пока вестибюль опустеет, переобувался в белые монстры и с 
самым последним автобусом уезжал домой. Вот какой настоящей была для меня в 
четырнадцать лет проблема уродливых, вышедших из моды ботинок. Невероятно 
настоящей. По-серьезному настоящей. Самой настоящей из настоящих. И поскольку я 
почти не носил эти чертовы ботинки, я никак не мог их сносить. Родители были 
настолько потрясены прочностью ботинок, что собирались закупить такие для всей 
семьи. К счастью, потом они забросили эту идею.
Все относительно, не так ли? Конечно, то, что отца вышибли с работы, - проблема 
куда более серьезная, чем то, что ты не попал в школьную теннисную команду. Но 
родители вооружены механизмами адаптации, которые приходят с годами и опытом. В 
большинстве случаев они лучше подготовлены к тому, чтобы справляться со своими 
кризисами. Тебе же кажется, что каждую из проблем именно ты вынужден решать 
первым, и ты боишься, что не сможешь найти ответ.
Думаю, ты узнаешь себя во многих моих воспоминаниях. Но эти воспоминания и 
размышления не только для неудачников, для повергнутых во прах, для угнетенных 
масс, жаждущих свободы, - они для всех, кто хочет лучше понять себя самого, 
родителей, друзей и будущее. Это понимание важно не только для подростка, оно 
будет столь же ценным, когда ты вступишь во взрослость и встретишься со многими 
схожими ситуациями и людьми. Я не хочу нагонять на тебя тоску, но вся наша 
жизнь - это школа. Ты узнаешь, что и работа очень похожа на школу, только 
теперь роль учителя исполняет босс. И, как и в школе, ты встретишься с людьми, 
принадлежащими к различным типам: лидеры, ведомые, тупицы, пижоны и модницы, 
зануды. Разница лишь в том, что, став взрослым, ты будешь чуть более свободным 
и, надеюсь, станешь лучше понимать, что ты есть и что тебе от жизни нужно.
Вопрос: а что, если родители наткнутся на эти мои записки, наводя порядок в 
твоей комнате? Во-первых, они, возможно, станут запирать на ночь дверь своей 
спальни. Во-вторых, они, может быть, повысят сумму, выделяемую тебе на 
карманные расходы. И они, это уж точно, перестанут совать нос в твою комнату и 
твердить, чтобы ты поскорее разобрал все свои завалы. Отдавая тебе отчет в том, 
что у меня, гм, странноватый внешний вид, и музыка, которую играет моя группа, 
тоже достаточно дикая на родительский вкус, я так и вижу, как они собираются 
где-нибудь в уголке - и вполголоса: "Этот Ди Снайдер написал книжку против 
родит