щета. (Те, кому известно о бессознательном 
несколько больше, увидят за материальной нуждой тот же самый лик, что когда-то 
пристально глядел на них изнутри.) Духовная, внутренняя нищета может смениться 
на материальную, внешнюю нужду, и пока материальная бедность оказывается 
настоящей, а не искусственно сфабрикованной, душевные проблемы более или менее 
утрачивают свою силу. Вот почему Мефистофель дает Фаусту, пресытившемуся 
"бессмысленными чарами", следующий совет:
 Изволь, вот средство возрожденья
 Без чар, без денег, без леченья:
 Уединись и глуши полей,
 Руби, копай, потей за плугом
 И ограничить тесным кругом
 Себя и ум свой не жален;
 Питайся просто в скромной доле,
 иви, как скот, среди скотов
 И там, где жал ты, будь готов
 Сам удобрять навозом поле.
 (Гете. Фауст, I, сцена 6.)
 Хорошо известно, что "простая жизнь" не может быть фальшивой, и потому 
беспроблемное существование бедняка, действительно предоставленного судьбе, 
невозможно обрести путем таких дешевых подделок. Только тот, кто живет такой 
жизнью не по простой возможности, но принужден к ней бедностью своей натуры, 
будет слепо проходить мимо проблемы собственной ДУШИ, поскольку ему просто не 
достает способности понять ее. Но стоит ему однажды увидеть проблему Фауста, 
спасательный выход в "простую жизнь" закрывается для него навсегда. Конечно, 
ничто не удерживает его от приобретения небольшого домика в деревне, ленивой 
работы в огороде и употребления в пищу сырой репы. Однако, его душа смеется над 
этим обманом. Только подлинное обладает способностью исцелять.
 Регрессивное восстановление персоны оказывается возможной линией поседения 
лишь для того, кто переломной неудачей своей жизни обязан собственной 
раздутости (inflatedness). После того как личность уменьшается, он возвращается 
к тому, что способен исполнять. Но в любом другом случае смирение и 
самоуничижение есть просто увертка, поддерживать которую в течение длительного 
срока удается только ценой невротического нездоровья. С сознательной точки 
зрения заинтересованного лица его состояние выглядит и не уверткой вовсе, а 
кажется обусловленным невозможностью справиться с проблемой. Обычно он 
оказывается в одиночестве, практически не получая помощи в нашей современной 
культуре. Даже психологии нечего ему предложить, кроме редукционистских 
толкований, поскольку она неизбежно подчеркивает архаический и инфантильный 
характер этих переходных состояний и тем самым делает их для него неприемлемыми.
 Ему не приходит на ум, что медицииская теория может, кроме прочего, иметь 
целью предоставление врачу возможности более или менее элегантно высвободить 
свою голову из петли. Вот почему эти редукционистские теории так превосходно 
соответствуют сущности невроза - потому что они оказывают такую огромную услугу 
врачу.
 
 Б. Идентификация с коллективной душой
 
 Второй путь ведет к идентификации с коллективной душой. Вообще-то это 
равносильно принятию инфляции, но теперь она возводится в ранг системы. Другими 
словами, кто-то претендует на то, чтобы быть единственным обладателем той 
великой истины. которая только и ждет, чтобы её открыли, или обладателем 
эсхатологического знания, несущего в себе магическую способность обращать 
язычников в истинную веру. Эта установка далеко не всегда предстает в 
откровенной форме мегаломании, но чаще принимает более мягкие и привычные формы 
пророческого вдохновения и страсти к мученичеству. Для людей недалеких, столь 
часто не обладающих ничем, кроме изрядной доли честолюбия, тщеславия и 
неуместной наивности, опасность поддаться этому соблазну чрезвычайно велика. 
Доступ к коллективной душе означает для индивидуума обновление жизни, 
независимо от того, будет ли оно переживаться как приятное или неприятное. 
Каждому хотелось бы закрепиться в этом новом состоянии: одному - потому что 
новизна усиливает его жизнеощущение, другому - потому что обновление обещает 
богатый урожай знаний, третьему - потому что он нашел ключ к преображению всей 
своей жизни. Поэтому все те, кто не хочет лишать себя величайшего сокровища, 
зарытого в коллективной душе, будет всеми доступными средствами поддерживать 
заново установленную ими связь с изначальным источником жизни (Здесь я хотел бы 
обратить внимание на интересное замечание Kaнтa. В своих  лекциях по  
психологии он говорит о "сокровище, лежащем в сфере тусклых представлений, той 
глубокой пучине человеческого знания,