ел-таки по назначению и был понят,
 поскольку не оставалось сомнений, что сон высмеивал ее собственные недостатки.
 Подобные послания от подсознания имеют большее значение, чем мы предполагаем. 
В нашей сознательной жизни мы подвергаемся различного рода влияниям. Другие 
люди стимулируют или подавляют нас, события на работе или в гостях нас 
отвлекают. Вещи такого рода толкают нас на не свойственные нам действия. Отдаем 
ли мы себе в этом отчет или нет, но они безусловно воздействуют на наше 
сознание, практически беззащитное от их влияния. Это особенно актуально для 
людей с экстравертной психикой, чье восприятие мира направлено по преимуществу 
на внешние объекты, а также для тех, кто мучается от чувства собственной 
неполноценности.
 Чем сильнее сознание подвергается влиянию предрассудков, ошибочных мнений, 
фантазий и инфантильных желаний, тем шире имеющаяся в нем пропасть, ведущая к 
невротической диссоциации и к большей или меньшей неестественности жизни, 
далекой от здоровых инстинктов, от природы и истины.
 Общая функция сновидений заключается в восстановлении нашего душевного 
равновесия. Нам снится именно то, что требуется для тонкой регулировки 
психического баланса. Я называю это вспомогательной или компенсаторной функцией 
сновидений в нашей психической самонастройке. Теперь понятно, почему людям, 
мыслящим нереально, имеющим завышенное самомнение или планирующим грандиозные 
прожекты без опоры на реальные возможности, снятся полеты или падения. Такие 
сны компенсируют ущербность их личности, предупреждая в то же время об 
опасности следования такой практике. Если предупреждения сна не принять во 
внимание, может произойти реальный несчастный случай: падение с лестницы, 
например, или авария на дороге.
 Помню один случай с мужчиной, безнадежно запутавшимся в каких-то темных делах. 
Как своего рода отдушина, у него выработалась почти болезненная страсть к 
опасным альпинистским восхождениям. Он пытался тем самым "подняться выше самого 
себя". Однажды ему приснилось, что с вершины горы он делает шаг в пустоту. 
Услышав его рассказ, я сразу же увидел грозившую ему опасность и постарался 
довести это предупреждение до пациента, убеждая его поберечь себя. Я даже 
сказал, что этот сон предвещает ему гибель в горах. Он не послушался. Через 
полгода он "шагнул в пустоту". Гид-проводник видел, как они с другом спускались 
по веревке через трудное место. Друг нашел выступ для ноги на краю скалы, мой 
пациент спускался следом за ним. Неожиданно он отпустил веревку, рассказывал 
проводник, и как будто прыгнул. При этом он упал на друга, оба сорвались и 
разбились насмерть.
 Другой типичный случай связан с женщиной, самодовольство которой не знало 
границ. Она буквально лопалась от спеси в повседневной жизни, однако сны ее 
были шокирующими и напоминали о различных неблаговидных ситуациях в прошлом. 
Когда они были мной обнаружены, пациентка с негодованием отказалась признать 
что-либо подобное. Тогда ее сны стали наполнять намеки на опасность, 
подстерегающую ее во время прогулок по лесу. (Обычно она гуляла там одна, 
предаваясь сентиментальным воспоминаниям). Я понял, что ей угрожает, и 
неоднократно предупреждал, но безрезультатно. Вскоре во время одной из таких 
прогулок на эту женщину набросился сексуальный маньяк. Если бы не помощь 
услышавших ее крик прохожих, она бы не осталась в живых.
 Никакого волшебства здесь нет. Сны женщины подсказали мне, что она втайне 
жаждала испытать нечто подобное -так же, как и альпинист, подсознательно 
искавший окончательного решения своих сложных проблем. Разумеется, никто из них 
не ожидал, что цена за это окажется непомерно высока: несколько переломов у 
одной, жизнь-у другого.
 Таким образом, сны могут иногда предвосхищать определенные ситуации задолго до 
того, как они произойдут. Это не обязательно чудо или некая форма предзнания. 
Многие кризисы в нашей жизни имели долгую неосознанную предысторию. Мы 
приближаемся к ним шаг за шагом, не ведая о накапливающихся опасностях. Однако 
то, что мы упускаем из виду, часто воспринимается подсознанием, которое может 
передать информацию посредством сновидений.
 Сны неоднократно могут предупреждать нас подобным образом, хотя почти так же 
часто случается, что они не делают этого. Поэтому не стоит полагать, что некая 
благожелательная рука время от времени удерживает нас от опрометчивых поступков.
 Если дать позитивную формулировку, это скорее похоже на благотворительную 
организацию, иногда проводящую свои акции, а иногда и нет. Таинственная "рука" 
может даже направить нас к гибели: сны иногда оказываются западней или похожи 
на нее. Случается, они ведут себя, как дельфийский оракул, предсказавший царю 
Крезу, что когда он перейдет реку Галис, то разрушит великое царство. Лишь 
потерпев сокрушительное поражение в битве, состоявшейся после переправы, он 
понял, что оракул имел в виду его собственное царство. К снам непозволительно 
относиться легковесно, ведь они - порождение духа, который ближе не к человеку, 
а к природе, ее дуновению; это дух прекрасного, благородного, но и жестокого 
божества. Чтобы описать этот дух, нам надо углубиться скорее в древние мифы или 
басни первобытного леса, чем в сознание современного человека. Я не отрицаю, 
что эволюция цивилизованного общества дала нам великие обретения, но получены 
они были ценой огромных потерь, масштаб которых мы едва ли начинаем различать. 
Одной из целей, которыми я руководствовался при сравнении первобытного и 
цивилизованного состояний человека, было подведение итогов этих достижений и 
потерь.
 Первобытный человек был значительно более управляем инстинктами, чем его 
"рационально мыслящий" современный потомок, научившийся "контролировать" себя. 
В этом процессе обретения цивилизованности мы все более отделяли сознание от 
глубоко лежащих инстинктивных слоев нашей психики и, в конечном счете, от 
соматической основы психики. К счастью, мы не утратили эти первичные 
инстинктивные слои - они